Знаменитые переводчики Период Переводчики Переводы XVIII век

Знаменитые переводчики

Период Переводчики Переводы XVIII век А. Д. Кантемир Анакреон, Гораций, «Разговоры о множестве миров» Фонтенеля (1730, опубл. 1740), «Персидские письмя» Монтескье В. С. Тредиаковский Ода торжественная о сдаче города Гданска» (переложениепеределка оды Буало о взятии Намюра), «Тилемахида» (переложение гекзаметром «Приключений Телемака» Фенелона), роман «Езда в остров любви» Тальмана (1730), роман Барклая «Аргенида» , исторические труды Ролленя и Кревье А. П. Сумароков Флеминг, переделка «Гамлета» Шекспира Г. Р. Державин «Памятник» (переложение оды Горация «К Мельпомене» ) И. А. Крылов Басни Лафонтена

Период Переводчики Переводы XIX век В. А. Жуковский С его элегии «Сельское кладбище» (из Грея) отсчитывают начало русского поэтического перевода. Баллады Шиллера ( «Рыцарь Токенбург» ), Гёте ( «Лесной царь» ), Цедлица ( «Ночной смотр» ), и, наконец, поэмы Байрона «Шильонский узник» . Вольные переводы баллады Бюргера «Ленора» ; «Одиссея» Гомера и «Новый Завет» Н. И. Гнедич Гомер, «Илиада» , перевод классический и концептуальный: для передачи Гомера Гнедич не стал выбирать из каких-либо существующих стилей, а создал новый, в частности, изобрел множество двусоставных слов ( «меднобронный» , «звуконогие» ). А. С. Пушкин Маро, Парни, Шенье, Вольтера (в том числе начало «Орлеанской девственницы» ), Ариосто (хрестоматийный эпизод безумия Роланда), баллады Мицкевича и Саути; «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» (переложение оды Горация «К Мельпомене» ) М. Ю. Лермонтов Байрон; Гёте, «Горные вершины» ; Цедлиц, баллада «Воздушный корабль» Ф. И. Тютчев Гёте, Шиллер, Гейне А. А. Фет Гёте, «Фауст» ; Катулл; Тибулл; Проперций; Овидий; Вергилий, «Энеида» ; Персий, Ювенал, Марциал. Сторонник буквалистического перевода; Шопенгауэр, «Мир, как воля и представление» А. Н. Островский Шекспир, «Усмирение своенравной» ; Сервантес, интермедии; Гольдони, «Кофейная» Ф. М. Достоевский Бальзак, «Евгения Гранде» И. С. Тургенев Флобер; Мопассан

Период Переводчики Переводы XX век И. Ф. Анненский Еврипид, французские лирики В. Я. Брюсов «Энеида» Вергилия Вяч. Иванов Эсхил, Петрарка, Микеланджело, Новалис Ф. К. Сологуб Верлен Г. В. Адамович французские лирики, «Паломничество Чайльд-Гарольда» Байрона, английские романтики И. А. Бунин «Песнь о Гайавате» Лонгфелло, пьесы Байрона М. Л. Лозинский «Божественная комедия» Данте, Шекспир Б. Л. Пастернак «Фауст» Гёте, Шекспир, Шиллер, Верлен, Байрон, Китс, Рильке, грузинские поэты С. Я. Маршак Сонеты Шекспира; переводы из английских и шотландских поэтов В. В. Набоков «Николка Персик» ( «Кола Брюньон» Роллана), «Аня в стране чудес» ( «Алиса в стране чудес» Кэрролла), «Лолита» (авторский перевод), Руперт Брук, Ронсар, Верлен, Сюпервьел, Теннисон, Йетс, Байрон, Китс, Бодлер, Шекспир, Мюссе, Рембо, Гете Н. М. Любимов Боккаччо, «Декамерон» ; Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль» , Сервантес, «Дон Кихот» ; Флобер С. С. Хоружий «Улисс» Джойс

Самуил Яковлевич Маршак (1887— 1964)

К. Чуковский особо отмечал в Маршаке одно из качеств, притягивавших к нему как магнитом: "его увлеченность, я бы даже сказал, одержимость великой народной поэзией - русской, немецкой, ирландской, шотландской, еврейской, английской. Поэзию - особенно народную, песенную - он любил самозабвенно и жадно". Из статьи «Поэзия перевода» : «Важнее всего передать подлинный облик переводимого поэта, его время и национальность, его волю, душу, характер, темперамент. Переводчик должен не только знать, что сказал автор оригинальных стихов, - например, Гейне или Бернс, - но и что, какие слова этот автор сказал бы и чего бы он сказать не мог» . В своей статье "Служба связи" С. Маршак пишет: "Искусство поэтического перевода - дело нелегкое. Оно не дается в руки тем, кто видит в нем только средство для заработка и относится к работе поверхностно и небрежно. Для того чтобы овладеть живым, гибким языком, лишенным неуклюжести, свойственной ремесленным переводам. . . Надо так глубоко и тонко понимать содержание и стиль переводимого текста, чтобы безошибочно чувствовать, какое слово мог бы сказать автор или его герой, и какое было бы им чуждо. "

Дом, который построил Джек (пер. С. Маршак) "The house that Jack built" by Mother Goose Оригинал Вот дом, Который построил Джек. This is the house that Jack built. А это пшеница, Которая в темном чулане хранится В доме, Который построил Джек. This is the malt That lay in the house that Jack built. А это веселая птица-синица, Которая часто ворует пшеницу… This is the rat, That ate the malt… Вот кот, Который пугает и ловит синицу… This is the cat, That killed the rat… Вот пес без хвоста, Который за шиворот треплет кота… This is the dog, That worried the cat… А это корова безрогая, Лягнувшая старого пса без хвоста… This is the cow with the crumpled horn, That tossed the dog… А это старушка, седая и строгая, Которая доит корову безрогую… This is the maiden all forlorn, That milked the cow with the crumpled horn… А это ленивый и толстый пастух, Который бранится с коровницей строгою… - This is the man all tattered and torn, That kissed the maiden all forlorn… This is the priest all shaven and shorn, That married the man all tattered and torn, That kissed the maiden all forlorn… This is the cock that crowed in the morn, That waked the priest all shaven and shorn, That married the man all tattered and torn … Вот два петуха, Которые будят того пастуха… - This is the farmer sowing his corn, That kept the cock that crowed in the morn, That waked the priest all shaven and shorn…

Самуил Маршак и Уильям Шекспир Стиль Маршака более спокойный, уравновешенный, он отличается от стиля Шекспира - неистового и страстного. Творчество Маршака всегда отличала сдержанность, ясность, мягкость, отсутствие внешнего эффекта и блеска. Академик М. Л. Гаспаров: «…сонеты Шекспира в переводах Маршака - это перевод не только с языка на язык, но и со стиля на стиль, и заслуга Маршака - в том, что он сумел передать идеологию автора, дух шекспировской ренессансной поэзии» . «…поэтический перевод не может быть точной копией оригинала, поэтому, столкнувшись с проблемой главного и второстепенного, Маршак, вынужденный жертвовать частностями, чтобы сохранить целое, четко определил для себя, что именно в целостной картине сонетов великого англичанина является вневременным, принадлежит вечности, что ни в коем случае нельзя потерять, и донес до нас живое сердце английской поэзии» .

Борис Леонидович Пастернак (1890 -1960)

Глубокая лиричность, поэтическое мироощущение - основа творчества Бориса Леонидовича Пастернака. Он утверждал, что перевод должен быть самостоятельным художественным произведением. "Подобно оригиналу, перевод должен производить впечатление жизни, а не словесности", - пишет он в своих "Замечаниях к переводам Шекспира". В лирике и текстах переводов 30 -х годов и особенно позднейшего творчества окончательно складываются "черты естественности" - той, которая выше любых условностей и становится синонимом абсолютной самостоятельности, выводящей поэта за рамки каких бы то ни было установлений и правил.

Борис Пастернак и Уильям Шекспир Именно его упорству и поэтическому гению русская литература обязана переводами Шекспира, которые сейчас считаются классическими. Пастернак перевёл несколько трагедий великого писателя, а также его сонеты, и сделал это великолепно. Помимо безупречного знания английского языка, он продемонстрировал великолепное чувство истории и стиля. Ради передачи духа произведения - задача, с которой Пастернак неизменно справляется с артистизмом истинного художника - он иногда жертвует фактической стороной поэтического текста. Перевод трагедии Шекспира "Гамлет" занял у Б. Пастернака около 30 лет. Первый вариант перевода появился в 1940 г. , а в 1968 г. вышел окончательный вариант "Гамлета". Пастернак выполнял работу с потрясающей тщательностью, некоторые монологи переписывались по 5 -6 раз, он стремился максимально приближенно воспроизвести сценичность произведения У. Шекспира.

Владимирович Набоков (1899 -1977)

Переводческая деятельность Владимира Владимировича Набокова уникальна в том плане, что он переводил не только европейскую литературу на русский язык, Запад также обязан ему переводами на английский (отчасти и на французский, которым автор тоже владел в совершенстве) Пушкина, Лермонтова, Тютчева; также он переводил собственные произведения, и его автопереводы - тема, достойная отдельного детального изучения. К моменту эмиграции в Америку в 1940 г. писатель приходит к убеждению, что литературное произведение (как прозаическое, так и поэтическое) следует переводить только "буквально" - при точном воспроизведении контекста, когда переданы тончайшие нюансы и интонации текста оригинала. Однако поздний, англоязычный Набоков в своих переводах становится всё большим приверженцем элитной литературы, повышая требования к собственной работе, создавая массу трудностей, подвергая нешуточной проверке терпение, доброжелательство, волю заинтригованного читателя-непрофессионала.

Sonnet № 66 Перевод Б. Пастернака Перевод С. Маршака Tired with all these, for restful death I cry: As to behold desert a beggar born, And needy nothing trimmed in jollity, And purest faith unhappily forsworn, And gilded honour shamefully misplaced, And maiden virtue rudely strumpeted, And right perfection wrongfully disgraced, And strength by limping sway disabled, And art made tongue-tied by authority, And folly (doctor-like) controlling skill, And simple truth miscalled simplicity, And captive good attending captain ill: Tired with all these, from these would I be gone, Save that, to die, I leave my love alone. Измучась всем, я умереть хочу. Тоска смотреть, как мается бедняк, И как шутя живется богачу, И доверять, и попадать впросак, И наблюдать, как наглость лезет в свет, И честь девичья катится ко дну, И знать, что ходу совершенствам нет, И видеть мощь у немощи в плену, И вспоминать, что мысли замкнут рот, И разум сносит глупости хулу, И прямодушье простотой слывет, И доброта прислуживает злу. Измучась всем, не стал бы жить и дня, Да другу трудно будет без меня. Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж Достоинство, что просит подаянья, Над простотой глумящуюся ложь, Ничтожество в роскошном одеянье, И совершенству ложный приговор, И девственность, поруганную грубо, И неуместной почести позор, И мощь в плену у немощи беззубой, И прямоту, что глупостью слывет, И глупость в маске мудреца, пророка, И вдохновения зажатый рот, И праведность на службе у порока. Все мерзостно, что вижу я вокруг. . . Но как тебя покинуть, милый друг!

Sonnet № 17 Перевод В. В. Набокова Перевод С. Я. Маршака Who will believe my verse in time to come If it were filled with your most high deserts? Though yet, heaven knows, it is but as a tomb Which hides your life, and shows not half your parts. If I could write the beauty of your eyes, And in fresh numbers number all your graces, The age to come would say, 'This poet lies; Such heavenly touches ne'er touched earthly faces. ' So should my papers (yellowed with their age) Be scorned, like old men of less truth than tongue, And your true rights be termed a poet's rage And stretched metre of an antique song: But were some child of yours alive that time, You should live twice, in it and in my rhyme. Сонет мой за обман века бы осудили, когда б он показал свой образ неземной, но в песне, знает Бог, ты скрыта, как в могиле, и жизнь твоих очей не выявлена мной. Как мне уверить в доблестях твоих Тех, до кого дойдет моя страница? Но знает Бог, что этот скромный стих Сказать не может больше, чем гробница. Затем ли волшебство мной было бы воспето и чистое число всех прелестей твоих чтоб молвили века: "Не слушайте поэта; божественности сей нет в обликах мирских"? Так высмеют мой труд, поблекнувший и сирый, так россказни смешны речистых стариков, и правду о тебе сочтут за прихоть лиры, за древний образец напыщенных стихов. . . Но если бы нашлось дитя твое на свете, жила бы ты вдвойне - в потомке и в сонете. Попробуй я оставить твой портрет, Изобразить стихами взор чудесный, Потомок только скажет: "Лжет поэт, Придав лицу земному свет небесный!" И этот старый, пожелтевший лист Отвергнет он, как болтуна седого, Сказав небрежно: "Старый плут речист, Да правды нет в его речах ни слова!" Но, доживи твой сын до этих дней, Ты жил бы в нем, как и в строфе моей.