Тема 2. Концепция многоуровневой интегративной безопасности стран Латинской Америки.
• 1889 г. – создание Панамериканской системы, первой в мире системы континентального сотрудничества и безопасности, просуществовавшей вплоть до наших дней (Организация Американских государств). • Страны ЛКА перестроили эту систему на основе новых идей и концепций и выработали новые модели обеспечения национально государственных интересов. • Страны ЛКА прошли значительную эволюцию во взглядах на свои интересы национальной безопасности, зачастую опережая в решении некоторых вопросов (мирное разрешение споров, разоружение, правовое закрепление принципов равенства и невмешательства, создание миротворческих структур и т. д. ) так называемые "развитые" государства. • Новые подходы к таким проблемам современности, как "национальные" и "национально государственные интересы", "безопасность" и "стабильность", "консервативная" и "динамичная" стабильность, вопрос обеспечения государственного суверенитета в условиях роста глобальной взаимозависимости, режим безопасности в рамках интеграционных объединений.
Понятие «безопасность» тесно связано с категорией «национальные интересы» . Более того, первое является производным от второй. Национальная безопасность призвана обеспечить гарантии неуязвимости основных, жизненно важных интересов — национального суверенитета, территориальной целостности государства нации, защиты его населения, — т. е. таких интересов, ради достижения которых оно скорее согласится воевать, чем пойдет на компромисс. Национальная безопасность — это стратегия, направленная на обеспечение жизненно важных интересов государства нации. Главным средством достижения и защиты национальной безопасности в реализме, и в неореализме признается сила, а главным инструментом, гарантирующим международную безопасность — баланс сил. Либерально идеалистическая парадигма идея о международном сотрудничестве, основанном на универсальных ценностях и общечеловеческих интересах. С этих позиций угрозу безопасности представляют те участники международных отношений, которые отказываются от сотрудничества, нарушают общепринятые моральные и правовые нормы. Центральные понятия в этой парадигме — всеобщее разоружение и коллективная безопасность.
Со времени провозглашения независимости и до начала ХХ века государства Латинской Америки не являлись субъектами международного права в полном смысле этого слова, поскольку на них не распространялось так называемое "международное право цивилизованных государств". Они были под зонтиком Доктрины Монро, не стремились заявлять о своих правах на международной арене, где представительство их интересов было взято на себя "de facto" Вашингтоном. • Политический курс стран региона характеризуется последовательным отказом от "права силы" и признанием “силы права” в качестве основы международной безопасности. В немалой степени этому способствовало нарастание противоречий с США. • В международно правовой практике латиноамериканские страны использовали принцип "uti possidetis", (uti possidetis de jure, uti possidetis de facto). Помимо принципа "uti possidetis", страны в обеспечении внешней безопасности использовали такой набор правовых методов и средств разрешения конфликтов, как "добрые услуги", посредничество, арбитраж и цессия, почти полностью отсутствовавший во внешнеполитической практике европейских стран, которая строилась исключительно на основе "балансов сил".
Основные этапы формирования южноамериканской модели безопасности. • Первый этап (начало ХХ в. )характеризовался борьбой между двумя направлениями в концепциях и политике безопасности стран региона: цивилизационным, диктующем необходимость политической общности, и геополитическим, способствующим разобщению стран региона и установлению там гегемонии США – неотъемлемого игрока межамериканских отношений на протяжении всей истории формирования концепций и доктрин национальной безопасности Латинской Америки. • Стержень латиноамериканского понимания безопасности, в той или иной степени характерного для всех стран региона, оставался принцип неприменения силы. • Принцип неприменения силы лёг в основу первых международно правовых доктрин латиноамериканских стран, которые можно было назвать и их первыми доктринами безопасности. Доктрина Кальво (1868 год) и Драго (1902 год), которые закрепили принцип недопустимости дипломатического или вооруженного вмешательства государств для взыскания долгов с другого государства. • Латиноамериканскими государствами принадлежит приоритет в создании норм, запрещающих истребование международных долгов силой.
Первой попыткой коллективного посредничества латиноамериканских стран в урегулировании международных споров на континенте следует считать Договор АБЧ (аббревиатура по первым буквам участвующих стран: Аргентина, Бразилия, Чили) о создании постоянной арбитражной комиссии, заключенный в 1915 г. Союз АБЧ просуществовал не долго, однако принцип коллективного посредничества, впервые использованный в 1914 году, будет неоднократно применяться латиноамериканцами впоследствии. Первым международным форумом, где страны заявили о себе как об активных участниках международных отношений и субъектах международного права, стала II Гаагская конференция мира 1907 г. Именно отсюда ведет свое начало процесс открытого дистанцирования интересов национальной безопасности США и стран Латинской Америки. В его основе лежал отказ Вашингтона поддержать на международном уровне принцип равенства, торжественно декларированный им на III Панамериканской конференции в Рио де Жанейро в 1906 г.
Юридическое закрепление в документах VII Панамериканской конференции (Конвенция о правах и обязанностях государств) принципа невмешательства во внутренние дела и обещание, данное Соединенными Штатами не прибегать к политике интервенционизма в Западном полушарии, стало, с одной стороны, результатом коллективных усилий стран региона по обеспечению своих интересов безопасности, а с другой отражением большей реалистичности, проявленной администрацией Рузвельта. Вплоть до принятия Устава ООН эта конвенция оставалась единственным международно правовым документом, упоминавшим принцип невмешательства, поскольку Устав Лиги Наций 1919 г. не содержал каких либо прямых указаний на него.
1936 г. Буэнос Айрес, межамериканская конференция по поддержанию мира. Государства члены панамериканской системы договорились о проведении регулярных консультаций по вопросам безопасности. 1938 г. Лима, на конференции был создан постоянный консультативный орган Совещание министров иностранных дел. Первое и второе консультативные совещания ( Панама, 1939 и Гавана, 1940), определили параметры "зоны безопасности", подлежащей коллективной защите со стороны американских государств, а также одобрили принцип "нападение на одного считается нападением на всех « 1942 Рио де Жанейро создан Межамериканский совет обороны (МСО), призванный стать постоянным органом межамериканского военного сотрудничества. В 1945, 1947 и 1948 гг. на конференциях в Мехико, Рио де Жанейро и Боготе были согласованы принципы и основные направления такого сотрудничества, зафиксированные затем в Межамериканском договоре о взаимной помощи (МДВП, 1947). Однако в 40 50 е годы США теряют интерес к Латинской Америке, регион теряет свой «особый» статус и вертикальные связи разрываются.
Интересы национальной безопасности латиноамериканских стран потребовали уже не отдельных норм, закрепляющих принципы равенства, невмешательства и отказа от применения силы, а создания специальной международной структуры, учитывающей и координирующей их усилия в сфере обеспечения внутренней и внешней безопасности. А то, что с самого начала в этой структуре участвовали США, было, по видимому, неизбежным, учитывая традиционное влияние Вашингтона в регионе и необходимость хоть как то "связать" его произвол правовой нормой. Эта норма, согласно которой принудительные решения в ОАГ могли приниматься лишь квалифицированным большинством в 2/3 голосов, наделяла латиноамериканские страны своеобразным правом "вето" в межамериканской системе. В деятельности межамериканской системы с самого начала стало явным различие в подходах сторон, когда США отдавали приоритеты вопросам обороны, а Латинская Америка – сдерживанию экспансионизма и проблемам развития.
Объектом противоречий стала «святая святых» межамериканской системы того периода проблематика региональной безопасности. На IV Консультативном совещании, состоявшемся в марте апреле 1951 года и практически полностью посвященном подключению латиноамериканских государств к войне в Корее, министры иностранных дел стран членов ОАГ выдвинули тезис о том, что самым эффективным путем обеспечения безопасности полушария является решение проблем его экономического развития. В выступлениях многих представителей региона подчеркивалось, что Латинская Америка, будучи основным поставщиком стратегического сырья в США в годы второй мировой войны по искусственно заниженным ценам, имела право рассчитывать в качестве компенсации на «План Маршалла» для региона. Стержнем сотрудничества по вопросам безопасности стала не межамериканская система, а двусторонние соглашения о военной помощи, заключенные США с рядом латиноамериканских стран в 50 е годы. Согласно этим соглашениям, Вашингтон получал базы и стратегические материалы из государств региона, организовы вал обучение кадров вооруженных сил и полиции и обеспе чивал себе фактически монопольное право на поставки им своей устаревающей военной техники. "Тихий" конец межамериканской системы безопасности в начале 80 х го дов совпал с отказом большинства латиноамериканских стран от этих соглашений.
Второй этап 50 70 е гг : «демократизация» офицерского корпуса (особенно в армии); повышение его образовательного и культурного уровня, рост национального самосознания; «кризис совести» в результате соприкосновения с нищетой и отсталостью индейского населения в ходе противоповстанческих операций. Рост латиноамериканского национализма, национального самосознания. обусловил включение в активную политическую жизнь новых, все более широких социальных слоев и групп населения, ранее бывших ее пассивными объектами. Именно с этого времени начинается активное проникновение идей о необходимости защиты национального суверенитета и экономических интересов латиноамериканских наций. Особенно национализм проявился в концепциях безопасности Бразилии. Политика "автоматического равнения" на США, провозглашенная в 1964 г. оказалась недолговечной. Доктрина национальной безопасности военного режима Бразилии теперь соответствовала ее собственной цивилизационной специфике и националистическим воззрениям бразильского генералитета, а не традиционным американским «ценностям» . Особенностью политики Бразилии в области обеспечения интересов безопасности были её общенациональный характер, комплексность и регионализм. В отсутствии непосредственной военной угрозы латиноамериканским странам, задача защиты и укрепления их собственной национальной идентичности встала на первый план и неизбежно выдвинула вперёд проблему ускоренного социально экономического развития.
"Национальная безопасность, говорилось в первом параграфе Устава ВВШ, гораздо в большей степени зависит от общего потенциала страны, чем от военного потенциала, или, иными словами, путь к обеспечению национальной безопасности осуществление общего развития нации". Главным агентом поступательного развития страны провозглашались вооруженные силы как воплощение патриотизма и честности, дающие пример самопожертвования во имя нации. Идеи многих геополитиков стали важной составной частью Доктрин национальной безопасности прежде всего в тех странах, где господствовали военные режимы в Бразилии, Аргентине, Чили, Боливии и Перу. Этот период показал, что геополитические учения, основанные почти исключительно на учете лишь географических, политических и военных показателей, вступают в противоречие с цивилизационными (историческими, психологическими, культурологическими и т. д. ) факторами, которые могли бы содействовать объединению усилий стран региона в обеспечении внутрирегиональной и международной опасности. Некоторые их положения несли в себе важные предпосылки для выработки будущей общерегиональной стратегии. Это идеи о связи безопасности и развития и о необходимости активного включения в хозяйственную и политическую жизнь малоосвоенных пространств, объединенных понятием "внутренние границы". В целом следует отметить близость (в понимании более широком, чем просто идеологическая окраска) всех доктрин национальной безопасности латиноамериканских авторитарных режимов начала 70 х годов.
Начало 70 х гг отчетливо прослеживается не только идейное, но и практическое сближение стран Латинской Америки в выработке подходов к обеспечению национальной безопасности. Защита суверенитета стала восприниматься как понятие, выходящее за рамки физической защиты национальной территории и все больше зависимого от обеспечения комплексного, интегрального развития, которое не ограничивалось экономикой, но включало также социальные и национально культурные параметры. Процесс становления и развития гражданского общества в странах региона требовал пересмотра и дифференциации понятия "угроза национальной безопасности", которое в 70 е годы под воздействием усилившегося национализма приобрело в большинстве из них тотальный, всеохватывающий характер. Доктрины национальной безопасности в странах Латинской Америки достигли кульминационной точки своего развития в форме политики «супербезопасности» . Сфера безопасности стала включать в себя государственный контроль над природными ресурсами и над всеми направлениями экономической, социальной и культурной деятельности людей. Результатом стал кризис начала 80 х годов, выразившийся в падении производства и резком увеличении внешней задолженности. "Супербезопасность" стала тормозом на пути углубления регионального сотрудничества, основы для которого были намечены еще в 50 е 60 е годы.
ИТОГ восстановление гражданской формы правления в большинстве государств региона к середине 80 х гг как вполне естественная реакция на подрыв основ безопасности, осуществлявшийся в форме «супербезопасности» . Сохранив связь между безопасностью и развитием, доктрины и концепции безопасности стран Латинской Америки к концу 80 х годов радикально изменили ее тонус, признав множественность агентов развития и безопасность в условиях роста взаимозависимости мира при сохранении за государством роли разработчика и корректора стратегических перспектив. Третий этап формирования взглядов стран Латинской Америки на проблемы национальной безопасности был связан с преодолением кризиса предыдущих лет и новыми реалиями 80 х – 90 х годов. В результате политики "супербезопасности" пострадала сама по себе безопасность стран региона: десятилетие восьмидесятых оказалось "потерянным" для экономического развития стан Южного конуса. Первым шагом на пути перехода государств региона к новым моделям страновой и региональной безопасности, выводящим иx на качественно новый этап развития, стала демократизация.
Установление связи между безопасностью, развитием и демократизацией было призвано a priori исключить рецидивы авторитаризма модели 70 х. В конце 80 х годов к этой триаде принципов прибавилась и региональная интеграция, как реальное средство обеспечения интегрального развития во взаимозависимом мире Трансформация биполярного мира и последовавшая череда острых региональных кризисов в различных регионах доказала необходимость нового осмысления странами Южной Америки наиболее приоритетных направлений в проблеме обеспечения своей безопасности. Это заставило спешно заняться выработкой нового определения главной угрозы латиноамериканским странам в современном мире и поиском адекватных средств противодействия ей. В качестве таковой была определена угроза их маргинализации в системе международных отношений и окончательного отката в мировой политике и экономике на позиции беднейших стран мира. "Наша главная опасность — это опасность оказаться на обочине мирового развития и быть исключенными из той системы привилегий, которую предоставляют сегодня мировая торговля и эффективное международное сотрудничество", — отмечал Ф. Рохас. Одним из средств противодействия этой опасности была избрана интеграция, объявленная рядом стран региона приоритетным направлением в своей внешней политике.
Парадигма "интегральное развитие", согласно которой все интеграционные объединения 90 х годов были призваны удовлетворять конкретные цели в сфере политики безопасности, отвечающим потребностям вхождения стран региона в контуры грядущего миропорядка. Во-первых, — это цель консолидации и развития демократических процессов, предусматривавшая определенные взаимные гарантии стран членов каждого объединения против рецидивов авторитаризма. Во-вторых, необходимость окончательного отказа от геополитической формы мышления и культивирования "образа врага" в лице соседних государств. Интеграция должна способствовать сдвигу с мертвой точки процессов урегулирования отдельных застарелых территориальных споров, прекращению субрегионального соперничества и сокращению гонки вооружений в регионе. В-третьих, интеграционные процессы были сориентированы на налаживание межгосударственного сотрудничества по таким аспектам политики безопасности, которые к концу нынешнего столетия уже успели выйти на наднациональный уровень — борьба с наркобизнесом, терроризмом, преступностью и коррупцией, контрабандой оружия и загрязнением окружающей среды. В-четвертых, они были призваны способствовать укреплению внешнеполитических позиций стран региона, выработке ими общих подходов по ряду важных вопросов международной жизни, обеспечивая, тем самым, благоприятные условия внешней безопасности, необходимые для всестороннего развития.
Главный итог политического развития конца 80 х годов – появление собственного, латиноамериканского механизма политических консультаций, отличного от ОАГ и выступающего с самостоятельной повесткой дня в области обеспечения региональной безопасности. Группа Рио стала первой политической организацией коллективной дипломатии региона. Уже на первой встрече в Акапулько в 1987 г. страны региона сумели договориться о том, что складывающаяся концепция региональной безопасности должна включать в себя, помимо обеспечения демократии и прав человека, проблемы связанные с преодолением политической, экономической и финансовой «уязвимости» латиноамериканских государств. Новая парадигма безопасности основывалась на признании зависимости между безопасностью, демократией и развитием и предполагала последовательное восхождение к реальной демократии, отвечающей цивилизационным, историческим и социально экономическим характеристикам латиноамериканских народов. Такая демократия предполагала укрепление внутриполитической динамичной стабильности, развитие внутрирегионального сотрудничества, сокращение односторонней зависимости от США и более активный внешнеполитический курс, нацеленный на подключение латиноамериканских государств к процессам глобального регулирования, что должно было гарантировать успешное их вхождение в систему политических связей и мирохозяйственных отношений XXI в.
В 1993 году председателем специальной комиссии по вопросам безопасности ОАГ Э. Патиньо был подготовлен доклад, который рассматривался как программный в деле реформирования межамериканских отношений и концепции континентальной безопасности. В качестве новых угроз национальной безопасности "доклад перечислял бедность, неконтролируемый рост населения, непропорциональное распределение национального дохода, протекционизм в торговле, ущерб, наносимый окружающей среде, наркотрафик, терроризм и преступность, межэтнические и межнациональные конфликты, гонку вооружений, распространение оружия массового поражения, стихийные бедствия. В сфере военной безопасности, существенно "потерявшей в весе" по сравнению с предыдущими периодами, доклад уделял особое внимание укреплению транспарентности и "мер доверия" между членами континентальной системы. Современное понятие о безопасности должно иметь многоуровневый характер, так как предполагает защиту интересов личности, общества и государства и связывает эти последние с интересами региональной и международной безопасности. Понятию безопасности присуща интегративность т. е. свойство включать в себя различные направления материальной и духовной деятельности людей, без обеспечения которых представление о безопасности теряло бы в современных условиях всякий смысл. (Это экономика, экология, информатика, культура, образование, здравоохранение и т. д. )
Концепции континентальной безопасности начинают увязываться со стратегией устойчивого развития и необходимостью обеспечения демократической формы правления. Маргинализация как главная угроза национальной безопасности стала все чаще фигурировать в выступлениях глав государств Аргентины, Бразилии, Перу, Боливии, Венесуэлы, Чили, Колумбии, Эквадора, Уругвая и Парагвая. Можно считать, что проблема адекватного вхождения в систему глобальных связей нового столетия была заявлена как стратегическая цель латиноамериканских государств в мировой политике. В пересмотренных доктринах и концепциях впервые были четко выделены безопасность личности и общества наряду с безопасностью государства. А демократическую форму правления стали воспринимать как гарантию того, что обществу не угрожают дестабилизация и внутренние конфликты — в интересах интегрального развития и равноправного участия в международных делах. В сознании широких общественных кругов стран региона установилась четкая связь между суверенитетом, экономическим и социальнокультурным развитием и обеспечением демократии и прав человека.
На сегодняшний день можно представить себе общую схему взаимозависимости равнонаправленных интересов личности, общества и государства в условиях глобализации, которая в той или иной степени соответствует целям политики интегрального раз витиягосударств латиноамериканского региона. Суверенитет государства нации фигурирует в ней как центральное звено гарантия безопасности, демократии и социально экономического и культурно информационного развития. Активная внешняя политика, региональная интеграция и участие в глобальном регулировании являются его важнейшими внешними признаками. Подключение стран региона к борьбе с глобальными угрозами современности наркотрафиком, терроризмом, преступностью, за счет умаления их государственного суверенитета, снижения уровня внешнеполитической активности, нивелирования национально культурных особенностей и т. д. выглядит на этом фоне абсолютно неприемлемым.
В отличие устоявшегося мнения, что интенсивное развитие международных связей в эпоху глобализации предполагает ограничение или даже отмену таких основных составляющих принципа суверенитета, как невмешательство во внутренние дела и территориальная целостность, страны южноамериканского сообщества не согласны с данным выводом. Отдавая должное реальности, они склонны сегодня акцентировать внимание на тех позитивных составляющих этого принципа, которые ранее не играли столь значимой роли. Это способность государства присоединяться к международным договорам и соглашениям, быть участником международных организаций, интеграционных региональных и глобальных процессов. Суверенность здесь предполагает не вынужденное под влиянием «императивов глобализации» следование какой то одной модели экономического и политического развития, не автоматическое втягивание государства в те или иные союзы или интеграционные объединения, а сознательный выбор модели, наиболее соответствующей реалиям и целям национального развития, а также таких международных партнеров, которые наиболее адекватно способствовали бы достижению этих целей.
На протяжении всего ХХ века проблемы национальной безопасности в странах Южной Америки интерпретировались по разному, в зависимости от внешних и внутренних угроз. Новая латиноамериканская доктрина безопасности постулирует тесную и, можно сказать, даже неразрывную связь между собственно безопасностью как защитой государства от угрозы "изнутри" и "извне" (защита суверенитета), демократическим развитием и экономическим благосостоянием (поддержание стабильности), развитием и укреплением международного сотрудничества (свобода союзов). Достижение "интегральной" или "кооперативной" безопасности (встречается еще термин "безопасность сотрудничества") такова сегодня цель политики в сфере безопасности, провозглашенная различными школами и направлениями политических исследований разных стран региона.
Моральная и этическая безопасность Информационная безопасность Трансграничный терроризм Цивилизационно культурная безопасность Кибербезопасность Военная и политическая безопасность Биогенетическая безопасность Экономическая и социальная безопасность
Скачать презентацию Тема 2 Концепция многоуровневой интегративной безопасности стран Латинской
Презентация_Без-ть_ЛКА_4.ppt