Семён Гудзенко: «Пушкин» Второй Мировой
Такое небо! Из окна посмотришь черными глазами, и выест их голубизна и переполнит небесами. Те самые бесстрашные черные глаза, не раз заглянувшие в лицо смерти, строки, пронзающие сердца суровым духом сражений, неповторимость стихотворного слога и абсолютно нелепая смерть – таким запомнили советского поэта Семена Гудзенко братья по фронту, товарищи по перу и поклонники его творчества. Даже сегодня от его стихотворений веет свежим ароматом войны, ведь только поэт-фронтовик мог так искренне, жестко и ярко писать о боевых подвигах советских солдат: Она ему ошибки и грехи, все мелкие обиды и провинности прощает за правдивые стихи. И у меня есть тоже неизменная, на карту не внесенная, одна, суровая моя и откровенная, далекая провинция – Война…
А началось всё в далеком 1922 году, когда в пятый день весны в киевской семье инженера и учительницы родился сын… Будучи школьником, посещал литературную студию Дворца пионеров. В 1939 уже юный талантливый поэт Семён Гудзенко переехал в Москву и поступил в Институт философии, литературы и истории. Однако начало Второй Мировой Войны прервало высшее образование поэта, и 17 -летним парнем он в качестве добровольца очутился в самой гуще кровавых событий. Семён Гудзенко словно заранее знал, что ему суждено пройти школу жизни не на лекциях столичного института, а в ходе одной из самых жестоких войн человечества, которой посвящена большая часть его творческого наследия.
«Мудрость приходит к человеку с плечами, натертыми винтовочным ремнем, с ногами, сбитыми в походах, с обмороженными руками, с обветренным лицом…» – писал он ещё до ухода на фронт. В 1942 году, будучи воином мотострелковой бригады особого назначения, Семён Гудзенко получил серьезное ранение в живот. «Упал. Больше всего боялся раны в живот. Пусть бы в руку, ногу, плечо…» , - написал поэт дрожащей рукой в военных записках, которые были впервые опубликованы уже после его смерти. «У него пушкинское ранение» , – сравнивали Семёна товарищи по перу с великим поэтом. Но гордый парень был не из тех, кто оступается от Родины и братьев по духу из-за пробитого пулей тела – лишь немного окрепнув, фронтовой поэт отправился в качестве журналиста «Комсомольской правды» на стойки разрушенного, но уже освобожденного от фашистов Сталинграда. Там он был удостоен первой военной награды – медали «За трудовую доблесть» , которая, однако, не поставила точку в череде подвигов поэта-фронтовика. Работа в редакции газеты «Суворовский спуск» 3 -его украинского фронта принесла Семёну Гудзенко не только новые поездки по военным дорогам Карпат и Венгрии, но и очередную награду – орден Красной Звезды. Даже после окончания страшной войны, он был готов в любую минуту снова броситься под пули во имя Родины: Но если снова воевать… Таков уже закон: пускай меня пошлют опять в стрелковый батальон.
Эта война запомнилась Семёну не только потерей близких друзей, бесчеловечностью жестоких сражений и ежеминутным рисом смерти. Именно на фронте под пером молодого поэта рождались бессмертные строки, пропитанные запахом крови и духом верности, трагизмом войны и романтикой советского героизма: Снег минами изрыт вокруг и почернел от пыли минной. Разрыв – и умирает друг. И, значит, смерть проходит мимо. Многие по сей день записывают Семена Гудзенко в плеяду поэтовневозвращенцев, гениальные произведения которых были опубликованы лишь посмертно. Вопреки этому мнению, Семену Гудзенко посчастливилось прочитать свои стихотворения не только в 7 личных сборниках, опубликованных в послевоенные годы, но и в антологиях по соседству с произведениями так и не вернувшихся с фронта поэтов Когана, Майорова, Кульчицкого, Уткина, Копштейна, Турочкина и многих других… именно этим поэтам Гудзенко посвятил свои строки: Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется? Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен? Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется, у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
В 1947 году в одном из деревушек под Киевом ученики местной школы организовали Сад Поэтов и музей «Строка, оборванная пулей» в честь фронтовых писателей. Деревом Семена Гудзенко в этом саду стал каштан – дерево благородное, красивое и по-хорошему упрямое. Умер Семён Гудзенко умер от старых ран, как и предрекал в своих стихах: Мы не от старости умрем, от старых ран умрем. Так разливай по кружкам ром, трофейный рыжий ром! Последствия контузии, полученной на фронте, медленно убивали его. По воспоминаниям Евгения Долматовского, последние месяцы жизни поэта — это «новый подвиг, который по праву можно поставить рядом с подвигом Николая Островского, Алексея Маресьева: прикованный к постели поэт, точно знающий о том, что недуг его смертелен, продолжал оставаться романтиком, солдатом и строителем…
Последние стихотворения Семена Гудзенко были им продиктованы, потому что писать сам он уже не мог…» Владимир Высоцкий, играя Семена в спектакле «Павшие и живые» на Таганке, считал это огромной честью, а Евгений Евтушенко писал о Гудзенко: «Он был, пожалуй, самым красивым поэтом, которого я видел в живых: чернобровый, с брызжущими жизнью карими глазами. Не верилось, что такой человек может вот-вот умереть. » Однако, рано или поздно, люди уходят. Ушёл и поэт -фронтовик, стихи которого, прочитанные лишь однажды, навсегда остаются в сердце кровоточащей болью о погибших солдатах и жестокости войны. Только память о Семене Гудзенко будет жить столько, сколько наши соотечественники будут чтить и помнить героизм солдатов, положивших жизни за родину…
Книги Однополчане (1944) Стихи и баллады (1945) После марша (1947) Битва (1948) Закарпатские стихи (1948) Поездка в Туву (1949) Дальний гарнизон (1950) поэма о буднях солдат на военной службе в Туркмении Новые края (1953) изданы посмертно Армейские записные книжки. Дневники (1962)
Скачать презентацию Семён Гудзенко Пушкин Второй Мировой Такое небо
Семён Гудзенко.ppt