Петр I в историческом интерьере Молодой Петр

Петр I в историческом интерьере

Молодой Петр. Парсуна.

Первую научную оценку Петр. I получает от Николая Михайловича Карамзина Читая «Историю государства Российского» в связи с другими историческими трудами Карамзина, становится ясно, что Петру как деятелю Карамзин предпочитал другого исторического деятеля - Ивана III, который сделал свое княжество сильным государством и познакомил Русь с западной Европой безо всякой ломки и насильственных мер.

Пётр же стремился преобразовать Россию в подобие Европы, что подрывало «дух народный» , т. е. самые основы самодержавия, «нравственное могущество государства» В итоге, утверждал Карамзин, русские «стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России» 26 -летний Пётр I

Не было у нас по мнению западников ни собственной истории, ни культуры. . . В первой половине XIX в. в русском обществе пробуждался интерес к нашему прошлому. Германская метафизика XIX в. очень влияла на русскую образованную молодежь, и особенно метафизическая система Гегеля. Все последователи Гегеля выносили из его учения две мысли: первая мысль - все народы делятся на исторические и неисторические другая мысль - высшим выразителем мирового прогресса, его верхней (последней) ступенью, является германская нация с ее протестантской церковью. Для русских последователей Гегеля древняя Русь, не имевшая своей цивилизации, была страной лишенной прогресса, осужденной на вечный застой. До Петра у нас не было истории, не было разумной жизни. Петр дал нам эту жизнь, и потому его значение бесконечно важно и высоко. Люди, думавшие так, получили название «западников» .

Славянофилы: славянофилы Петр нарушил развитие самостоятельной русской жизни. Он своей насильственной реформой внес чуждые нам, даже противоположные начала западной германской цивилизации.

Сергей Михайлович Соловьёв осуждает взгляды как западников, так и славянофилов Он осуждает благоговейное уважение к делам Петра одних и резкое порицание других. Соловьёв один из первых видит, что вся деятельность Петра была обусловлена предшествующим развитием России. Он бережно относится к наследию Петра, высоко оценивает его личность как преобразователя.

«В этот период в жизни русского народа произошёл переход из одного возраста в другой - из возраста, в котором преобладает чувство, в возраст, в котором господствует мысль. » «Необходимость движения на новую дорогу была осознана; обязанности при этом определились: народ поднялся и собрался в дорогу; но кого-то ждали; ждали вождя; вождь явился. »

П. Н. Милюков приумножил критические выпады в адрес Петра и его преобразований. Ученый полагал, что реформы проводились Петром как попало, от случая к случаю, под давлением конкретных обстоятельств, были просто царской блажью. «Реформы без реформатора» . «Разгром, учиненный Петром, как более правильно называть петровские «реформы» , привел к гибели огромного количества людей. »

Василий Осипович Ключевский «Сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения целей, а не самой целью» . «Он хотел не заимствовать с Запада готовые плоды тамошней техники, а усвоить ее, пересадить в Россию самые производства…» .

Ключевский же пишет: Пётр делал историю, но не понимал её. После него государство стало сильнее, а народ — беднее.

Однако заметил, что: «Реформа, как она была исполнена Петром, была его личным делом, делом беспримерно насильственным и, однако, непроизвольным и необходимым» . «Ломоносов называл Петра человеком, Богу подобным, а Державин спрашивал: «Не Бог ли к нам сходил с небес? »

Сергей Фёдорович Платонов его считали силой. Пётр был заметнейшим и влиятельнейшим деятелем своего времени, вождём всего народа. Никто не считал его ничтожным человеком, бессознательно употребившим власть или же слепо шедшим по случайной дороге.

Современники и ближайшее потомство Петра, судили о нем неспокойно: в основании их отзывов лежало чувство или крайней любви, или ненависти. Точка зрения славянофилов также необъективна , в ней патриотические чувства преобладают над разумным подходом, взгляды на политику петра первого достаточно односторонние Западники вносили в толкование прошлого те точки зрения, какие почерпали в занятиях немецкой философией. В основе карамзинского взгляда лежало уже отвлеченное моральное чувство: ставя Ивана III выше Петра , он насильственные приемы Петра при проведении преобразований осуждал с высоты моральной философии. Это опять таки не с высоты исторических фактов.