Новые понятия и термины постмодернизма Шизоанализ Постмодернизм

Новые понятия и термины постмодернизма. Шизоанализ

Постмодернизм Постмодерни зм (фр. postmodernisme — после модернизма)— термин, обозначающий структурно сходные явления в мировой общественной жизни и культуре второй половины XX века[2]: он употребляется как для характеристики постнеклассического типа философствования, так и для комплекса стилей в художественном искусстве. Постмодерн — состояние современной культуры, включающее в себя предпостнеклассическую философскую парадигму, до-постмодернистское искусство, а также массовую культуру этой эпохи. Роберт Раушенберг, «Велосипеды» , Берлин, Германия, 1998 Умберто Эко — яркий представитель постмодернизма в литературе

Шизоанализ — направление в философии и одновременно в психиатрии, сознательно противопоставляющее себя психоанализу и вырастающее на базе его критики. Разработан Жилем Делезом и Феликсом Гваттари в их работах «Анти-Эдип» и «Тысяча плато» Основная идея шизоанализа состоит в том, что наше психическое, бессознательное функционирует по аналогии с производством, у которого есть инвестиции, машины производства (машины желания), собственно производство, воспроизводство и все с ними связанное. Этой аналогии с производством шизоанализ обязан марксизму.

Шизофреник — не психиатрическое, но социокультурное понятие, субъект, фундаментально отвергающий капиталистический социум. Его прототипы — абсурдистские персонажи Беккета, Кафки, Арто — «позвоночно-машинные животные » . Понятие машины, производства желания вообще одно из важнейших: «Если желание — производитель, то исключительно как производитель реального и в реальности. Желание есть совокупность пассивных синтезов, которые собирают частичные объекты, потоки и тела, действуя как производственные единицы. Как результат имеем реальность, что исходит из пассивных синтезов желания как само-продуцирование бессознательного. Желанию не недостает чего-либо, оно не лишено объекта. Скорее, оно лишено субъекта; фиксация же субъекта означает подавление желания. Желание и его объект составляют одно целое, единый механизм, машину машины. Машиной является желание, объект желания — тоже машина, которая к ней подключена, а потому продукт исключается из производства, оно выделяет определенную долю продукта, остаток достается блуждающему, номадному субъекту» .

Машина — это система прерываний, которая связывает идеальное с материальным. Искусство, в этом смысле, имеет особое место. Именно ему под силу, — через групповые фантазмы — объединять общественное производство и производство желаний. Апофеоз творчества — в сжигании либидозной энергии (каковая движет и историческим процессом вообще). Искусство же представляется машиной желаний, производящей фантазмы, в каждом жанре по-своему Так, литературные машины через процесс чтения готовят «общий взрыв» шизофрении, высвобождающий революционную силу текста. В театре важна фигура «оператора» , «хирурга» , который благодаря производимым им «ампутациям» (например, «вычитание» главного героя — Гамлета) воздействует на зрителя помимо текста и традиций режиссуры. Здесь близки к идеалу Арто и продолжатели его театра жестокости — Living Theatre, Е. Гротовский, Б. Уилсон. Живописная машина предназначена для декодирования желаний, и здесь главный шизоартист — Ван Гог. Наконец, кинематограф наиболее восприимчив к безумию и его внешней репрезентации — черному юмору, ибо способен обозреть все поле жизни со всеми ее нелепостями.

Living Theatre В целом, искусство для шизоанализа — единое пространство, подчиненное единому же бессознательному шизопотоку, его скорости, принимающей различные формы — театра или кино. Четыре увядающих подсолнуха (1887)

Если же брать машину-орган (как часть машины желания), то она функционирует, вдохновляемая инстинктом жизни. Инстинкт смерти — параноидален, он влечет к остановке машины, возникновению тела без органов, на котором машина записывает свои импульсы. Тело без органов, наряду с машиной желания, один из самых знаменитых терминов Делеза. Его художественный аналог — отстраненное восприятие своего тела как отчужденной вещи (кстати, имеющее место в клинической картине шизофрении) у Арто, Камю, Сартра, Кафки.

Классификация тел составляет основу социальных и исторических интенций Ш. Всего типов тел — три. Тело земли, или территориальная машина. Соответствует стадии дикости. Именно на поверхности этого тела происходит кодификация желания. Это — «система жестокости» : тело человека служит лишь дощечкой, на которой оставляет свои знаки новосозданный социальный кодекс, а человеческие органы символически крепятся к тому же телу земли. Тело деспота, или имперская машина — соответствует стадии варварства, однако вне привязки к oпределенной эпохе, — это тело успешно функционирует во все века, воплощаясь, то в ранних государавах Междуречья, то в абсолютизм XVII века, то в фашизме и коммунизме. Это уже — «система террора» : осуществляется ни много ни мало, союз с Небом — через тело деспота. Тело капитала, или стадия цивилизации. Здесь капитал являете объективированным, неантропоморфным субъектом, субстратом Деспота, причем и капиталист, и пролетарий в равной мере являются eго рабами. Таким образом, снимается марксистская вражда классов: согласно шизоанализу, противостоят другу классовое-идеологическоепараноидальное-репрезентативное и шизофреническое-аутентичное (производство желания).

Весь сотканный из противоречий, шизоанализ по определению не мог породить развитую школу, как те же марксизм с психоанализом. Трудно вообразить себе практикующего шизоаналитика, как и сколь угодно экзотическую партию, строящую программу на понятиях тела без органов и состоявшегося шизофреника. В русскоязычном мире шизоанализ пока что — довольно поверхностно — усвоен актуальным искусством, на уровне «шизоаналитического дискурса» , приемов «шизоиллюстрирования» , «шизо-Китая» , обыгрывания «шизоаналитических мест Москвы и Московской области» . Дальше терминологии дело не пошло. Шизоанализвсе еще остается слишком диковинной игрушкой, для которой необходимо стойкое оппонирование идеологиям, в постсоветском пространстве по разным причинам отсутствующих — марксизма и психоанализа, ведь первый остается уделом малоинтеллектуальных коммунистов, а второй и вовсе не усвоен. Нечего деконструировать, негде совершать шизофреническую диверсию при том, что сознание социума максимально догматизировано. Да и с окончательным крахом постмодернизма многие шизоаналитические построения выглядят, мягко говоря, наивно.

Но, все же, революцию начнет тот, кто первым, усвоив уроки Делеза, осознает себя шизофреником — неподконтрольным никому. [Д. Десятерик] Спасибо за внимание!