Молчание
Мы вдвоем собирались пойти в кино. Я очень ждал этого дня. С утра в субботу мне позвонила Ира: «Прости, Сереж, я пообещала Наташе сходить с ней в магазин, придется отменить кино» . Я молчал в трубку. Желание накричать на нее, напомнить, что обо всем давно договорено, переполняло меня, но я промолчал и повесил трубку.
Я уставилась на Димку, сверлила его глазами, чтобы он понял, что ему уже пора сознаваться, что больше нет ни одной свободной секунды. Но он снова промолчал, он как будто не замечал моих взглядов.
- Она тебе нравится? - вдруг спросил Димка. Васильев смутился - круглые большие глаза за толстыми стеклами очков отвернулись в сторону. - Молчишь? - продолжал Димка. - Значит, нравится. - Миронова чокнулась: раз виноват, то расплата. Лохматый рубит, как гильотина. - И чего они на нее так взъелись? осторожно спросил Димка.
- Она тебе нравится? - вдруг спросил Димка. Васильев смутился - круглые большие глаза за толстыми стеклами очков отвернулись в сторону. - Да, - смущенно ответил он, - Миронова чокнулась: раз виноват, то расплата. Лохматый рубит, как гильотина. - И чего они на нее так взъелись? осторожно спросил Димка.
«Ух, повеселимся! А, Сомов? !. – затрещал Валька. – Погоняем твою подружку!. . Давай, давай крикнем вместе: „Бой-кот Чу-че-лу!“ – приставал он к Димке. – Чего же ты не кричишь? » Димка криво усмехнулся и промолчал. А все кругом заволновались, засуетились… … «Как же? Сомов против бойкота? » «Тихо! Железная Кнопка вошла в круг и спросила Димку: - Сомов, ты против бойкота Бессольцевой? » Димка посмотрел на меня и снова промолчал. «Молчит - значит, против!» - крикнул Рыжий.
- То-то и ужасно в этом роде горя, что нельзя, как во всяком другом – в потере, в смерти, нести крест, а тут нужно действовать, - сказал он, как будто угадывая ее мысль. - Нужно выйти из того унизительного положения, в которое вы поставлены: нельзя жить втроем. - Я понимаю, я очень понимаю это, - сказала Долли и опустила голову. Она помолчала, думая о себе, о своем семейном горе, и вдруг энергическим жестом подняла голову и умоляющим жестом сложила руки. - Но постойте! Вы христианин. Подумайте о ней! Что с ней будет, если вы бросите ее?
