Лицевое и золотное шитье Лицевое шитье Рождество

Лицевое и золотное шитье

Лицевое шитье Рождество Христово Лицевое шитье пришло к нам из Византии во времена принятия христианства. Древняя Русь, издавна связанная с Византией дипломатическими и торговыми договорами, была одним из мест, куда в течение столетий поступали из Византии памятники ее искусства. Шитые золотом византийские ткани, или «паволоки» , были известны на Руси еще в дохристианские времена. И впоследствии летописи нередко отмечали богатые, шитые золотом одежды, церковные завесы, воздухи, пелены, саккосы и другие одеяния духовенства, привозимые из Царьграда. С утверждением в Киевской Руси в конце Х века христианства как государственной религии, наряду с существовавшим издревле орнаментальным шитьем стало развиваться изобразительное, или «лицевое» шитье. Содержанием произведений лицевого шитья являлись библейские и евангельские сюжеты, а также лики святых и сцены их житий. Предметами лицевого и золотного шитья были плащаницы, покровы на гробницы святых, подвесные пелены, хоругви, воздухи и судари, завесы царских врат, походные и домашние иконостасы, облачения духовенства.

Высокие художественные достоинства произведений, наличие на них прекрасно выполненных литургических и вкладных надписей говорит об участии в их создании кроме мастериц-вышивальщиц профессиональных художников, упоминаемых в исторических документах XVI – XVII вв. , как «знаменщики» — иконники и иконописцы, травщики и словописцы, которые «знаменили» , то есть рисовали изображения, узоры ( «травы» ) и надписи ( «слова» ) «под шитье» . «Знаменовали» образец на бумаге, а с бумаги переводили на ткань. Иногда рисовали прямо на ткани, а затем знаменовали на бумагу. Для знаменных дел употребляли чернила, сажу, белила, сурик и другие краски. Знаменщики шитых произведений обычно были профессиональными иконописцами, орнаменталистами и каллиграфами. Нанесенный ими на ткань рисунок мастерицы обметывали белыми нитками, а затем вышивали Лично е (лица) обычно вышивали тонким шелком разных оттенков песочного цвета, одежду и все остальное — шелком или серебряными и золотными нитями разными швами. Иногда под золотную нить подкладывали толстую льняную или хлопчатобумажную ткань для придания рельефности. Нередко шитое произведение украшали драгоценными камнями, обнизывали жемчугом. Для прочности под шитье, выполненное по шелковой ткани, клали окрашенный холст, а затем пришивали подкладку. Преподобный Сергий Радонежский

Шитье церковных пелен считалось делом богоугодным. В каждом более или менее богатом доме Древней Руси были особые светлые комнаты, отведенные для женского рукоделия, — «светлицы» . В этих светлицах под руководством хозяйки дома работало иногда до полусотни мастериц. Славились своим шитьем и женские монастыри. Среди вышивальщиц были царицы и княгини, боярыни и монастырские старицы, купеческие жены и простые мастерицы. Само вышивание было трудоемким и длительным процессом, над одним произведением часто работали несколько мастериц. Выполненные в многочисленных светлицах произведения лицевого шитья дарили в церкви и монастыри. Пелены и целые шитые иконостасы, хоругви и знамена сопровождали различные торжественные шествия и церемонии, а также воинские смотры и походы. Памятники шитья как ценные предметы дарили представителям духовенства других православных стран. Преподобный Иосиф Волоцкий Рождество Богородицы

Преподобный Макарий Желтоводский Шитье и «низанье» жемчугом были очень распространены на Руси. При этом применялся как привозной ( «гурмышский» и «кафимский» ) жемчуг, так и более мелкий – свой, добываемый во многих северных реках (известно более 60 «жемчужных» рек). Памятников русского шитья XII-XIV вв. известно сравнительно немного. В музеях Москвы, Чернигова, Киева хранятся интересные фрагменты женских одежд и головных уборов, найденные при археологических раскопках. Красотой травных узоров отличаются поручи Варлаама Хутынского – сохранившийся памятник лицевого и орнаментального шитья XII в. Известны также Пелена запрестольная и Распятие с предстоящими, относящиеся к новгородскому шитью последней четверти XII в. Эти памятники имеют утраты древнего фона и шитья в личном и золотном шитье. Памятники шитья середины – второй половины XIII в. неизвестны. Опустошительное вторжение татар на русские земли нанесло непоправимый ущерб развитию культуры и искусства. Незначителен вещевой материал и XIV в. Представление о них дают лишь несколько уцелевших памятников. Это облачения первых московских митрополитов Петра и Алексея – саккосы, епитрахили, поручи. Наиболее ранним из них является саккос митрополита Петра 1322 г. Сшитый из лазоревого византийского атласа с золотыми ткаными крестами, он по зарукавью и оплечью украшен дробницами, обнизанными жемчугом. Интересен саккос митрополита Алексея, выполненный в 1364 г. с использованием дробниц, жемчуга, изображением птиц и древа жизни. Как и в произведениях XII в. , наблюдается переплетение христианских символов с языческими: изображения христианских святых на дробницах в окружении языческих идеограмм.

В XV в. большого расцвета достигло шитье разноцветными шелками ( «живопись иглой» ), например, икона Дмитрия Солунского вышитая на малиновой тафте, напоминает икону А. Рублева. Фигура полна грации, хрупкости. Для большинства древнерусских памятников шитья XV в. при их необыкновенной живописности характерны локальные цвета шелков, иногда в довольно смелых сочетаниях. Шитье начала – середины XVI в. продолжает традицию живописности с использованием разноцветных шелков. Разнокрасочные светлые, яркие и ясно видные прикрепы смягчали блеск золота, смешиваясь с ним, и давали яркую, определенную узорность. Большую художественную ценность второй половины XVI в. представляют собой работы мастерской удельной княгини Евфросинии Старицкой, являющие высокое мастерство вышивальщиц и художников - знаменщиков. Плащаницы работы этой мастерской отличает монументальность, многофигурность, деталировка, красочность, выражение человеческих переживаний. В XVI в. все еще продолжает жить и древняя языческая символика. Она встречается в церковных и в бытовых предметах. Например, женский головной убор – волосник – из погребений цариц в кремлевском Вознесенском монастыре. Это – вязаная шапочка, на очелье которой по красному шелку золотой нитью вышит повторяющийся рисунок – «древо жизни» - со стоящими по бока «инрогами» . Ниже – узкая полоса орнамента из растительных побегов. Единорог считался на Руси символом плодородия, он был также личным знаком Ивана Грозного, на его печатях и др. предметах. Нередко мотив для вышивки давали мастерицам наблюдения над окружающей природой и произведениям других видов искусства. Это, например, саккос митрополита Дионисия (1583 г. ), шитый в кремлевских мастерских по приказу Ивана Грозного. Саккос – из редчайшего золотного турецкого атласа – украшен жемчужным шитьем, в котором узор в виде звездочек-снежинок сочетается с каймой из «византийской плетенки» .

Надписи в шитых изделиях имели не только смысловое значение, но играли и художественную роль. Вышитая на кайме надпись создавала своеобразную рамку для изображения, законченность всей композиции. Мастера - словописцы старались сделать надпись как можно красивее, буквы соединялись одна с другой, как бы «вязали» . Такая вязь смотрелась нарядным узором. Золотное шитье XVII в. отличает вкус к пышности, стремление к сложной узорности, задача передать вышивку в виде металлической поверхности – все это свойственно всем школам этого периода, начиная от Годуновской (конец XVI – начало XVII) и до провинциальных мастерских, которые подражали царским и столичным произведениям. Шитая вещь уже явно подражает металлу – золоту, а обильная отделка жемчугом и драгоценными камнями делает ее скорее ювелирным изделием. Святитель Иона Московский

• • • Пелена. Великомученица Ирина Своеобразным направлением русского искусства в XVII в. явилось стремление в шитье подражать золотым окладами и дорогим привозным тканям. Узоры заимствовались из восточных или западноевропейских тканей. В музеях Кремля сохранилось несколько фрагментов вышивок, имитирующих драгоценные ткани. Среди них – полоса черного бархата с вьющимися по нему стеблями и плодами граната, шитыми золотыми и серебряными нитями. Вышивка имитирует турецкий золотный бархат XVII в. Выполнение таких тканей стоило тогда значительно дешевле, чем приобретение драгоценных заморских тканей. Возникновение искусства лицевого шитья в Сольвычегодске связано с именем Никиты Григорьевича Строганова. Все шитые работы были его вкладами не только в их домовые храмы в Сольвычегодске и пермской области, но и поступали в крупнейшие храмы и монастыри по всей Руси. Строгановские мастерские существовали с конца XVI в. и до начала XVIII в. Это была последняя школа подобного масштаба, во многом определившая развитие лицевого шитья в XVII в. , которое было тесно связано со средневековым мировоззрением и с самим укладом жизни. Поэтому история лицевого шитья, несмотря на попытки его возрождения, закончилась в начале XVIII вв.

Пелена св. Кирила Белозерского Покров св. Кирила Белозерского

Золотное шитье Одна из уникальнейших техник народной вышивки - шитье золотными и серебряными нитями и низание жемчугом, зародившееся на Руси в глубокой древности. Золотым шитьем называется вышивка металлическими нитями золотого и серебряного цвета. До 11 века в этом виде шитья употребляли волоченное золото и серебро. Выполнялись вышивки металлической нитью в прикреп, то есть металлическая нить накладывалась на ткань, в то время как льняная или шелковая нить пришивала металлическую. Близко лежащие параллельные стежки создавали гладкую блестящую поверхность. Эффект золотого шитья заключался в светотеневой игре металлических нитей. При желании создать выпуклый рисунок подкладывали бумагу или вату. Богатство золотого шитья сделало его основным приемом отделки предметов церковного обихода. В Московской Руси XVI-XVII вв. искусство золотного шитья достигло наивысшего расцвета. В одежде и других предметах домашнего обихода русской знати золотная вышивка сочеталась с яркими, сверкающими самоцветами, жемчугом, нашитыми металлическими пластинками (фигурными плащиками и дробницами). Преимущество отдавалось растительному орнаменту с прихотливыми побегами ветвей, на концах которых располагались пышные фантастические цветы и листья.

Девичьи повязки, островерхие кокошники, круглые шапочки, сборчатые душегрейки, шелковые и кисейные платки расшивались золотными нитями, перламутром, мелким речным жемчугом, искусственными камнями и цветной фольгой. Такие вышивки в народном костюме дополнялись сверкающими парчовыми тканями на сарафанах. Искусством золотного шитья владела не каждая мастерица, оно передавалось по наследству (иногда крестьянка проходила обучение в монастырских мастерских). Такие мастерицы славились далеко за пределами своей деревни и получали заказы из других районов. Наибольшей известностью пользовались мастерицы Каргополья, Олонецка, Торопца, Пскова, Городца, Лыскова, Арзамаса и Торжка. Народные мастерицы в совершенстве владели техническими приемами шитья металлическими нитями. Они же часто сами составляли и рисунки для вышивки.

Для народной золотной вышивки были характерны растительные мотивы. На цветном бархатном или шелковом фоне головных уборов и душегрей узор всегда представлял симметричный куст или дерево, на гибких, плавных стеблях которых расцветали фантастические гвоздики, тюльпаны, ромашки и другие цветы. Среди пышных цветов и гибких полевых трав удобно размещались уточки, петушки или птицыпавы. Каждый мотив вышивался по карте в прикреп, поэтому всегда имел четкий, ясный силуэт. Гладкие блестящие плоскости узора сочетались с узорными прикрепами из мелких ромбов, квадратов, зигзагов и других геометрических фигур. Эти узорные прикрепы золотной вышивки имели поэтические названия: рядки, городок, черенок, ягодка и т. д. Сочетание различных узорных разделок золотной поверхности растительных мотивов с гладкими выпуклыми блестящими формами усиливало эмоциональную выразительность орнамента, придавало ему богатую светотеневую игру. Во многих районах России народный костюм дополнялся золотошвейным платком из ярких шелковых тканей. Левантиновые, кисейные, атласные, тафтяные раззолоченные платки вышивали также мастерицы в Арзамасе, Городце, Каргополье, Пскове, Торопце. Наиболее распространенными мотивами здесь были виноградные гроздья, многолепестковые цветочные розетки, ветки розы с цветами, букетами и листьями. Основной узор украшался завитками, усиками, блестками и различными сетками, которые смягчали переход от рельефного орнамента к фону.

Золотое шитье Каргополя О золотном шитье Каргополья известно немного. Исследователи кустарной промышленности связывают его возникновение с деятельностью мастериц больших и малых монастырей и скитов. Каргополья, а расцвет этого промысла относят к концу XVIII в. Платки с золотным узором были частью праздничного и, прежде всего, свадебного головного убора каргопольских женщин в XVIII–XIX вв. Вышивкой занимались специальные мастерицы – жительницы близлежащих к г. Каргополю деревень, расположенных в основном по Архангельскому, Ошевенскому трактам, в Усачевской, Ряговской волостях, а также из близлежащих к Каргопольскому уезду деревень других уездов (в коллекции Каргопольского историкоархитектурного и художественного музея-заповедника есть несколько платков из Вытегорского уезда).

В этих волостях в основном жили крестьяне-старообрядцы, а они были хранителями всего древнего, дедовского, «верного истинного» . Изготовлением платков занимались мастерицы, в основном, из крестьянской среды. Это способствовало тому, что узоры на каргопольских платках менее всего были подвержены светским и городским влияниям. В них много элементов чисто крестьянских, встречающихся в народной вышивке, в резьбе и росписи северных прялок, символы которых относятся к глубокой древности. Сама техника вышивки способствовала сохранению древних узоров. Состояла она в следующем: с платка старинной работы переводили узор на желтую бумагу, отдельные части его вырезали и накладывали на белую тонкую ткань, натянутую в пяльцы. Затем, по готовым бумажным деталям, вышивали пряденым серебром и битью, прикрепляя золотные нити к ткани желтым шелком. Бумага оставалась под вышивкой, придавая узору рельеф различной высоты.

В орнаменте каргопольских платков исследователи отмечали преобладание растительных мотивов, изящно обрамлявших центр композиции – сплошь зашитое битью «солнце» или «месяц» , наличие двуглавых коней и стилизованной женской фигуры. Можно выстроить четкую картину узора, насыщенную символами и знаками. Схематично ее можно построить следующим образом: в центре композиции – древо жизни с «солнцем» в верхней части. От основания древа в обе стороны угла идет узор вьюна, под вьюном – зигзагообразная полоса из ромбов и листочков, зачастую заканчивающаяся словами с именем владелицы. Верхняя часть вышивки заполнена орнаментом из отдельных цветков на петлеобразных веточках, напоминающих падающие капли. Края узорного угла обычно обрамлены серебряной или золоченой бахромой. Композиционный центр – древо с «солнцем» – имеет прямой ствол с исходящими в обе стороны ветками с листьями, цветами и плодами. Форма «солнца» разная. На одной группе платков оно изображено в виде крупной розетки, вокруг которой расположены меньшие розетки такой же формы; узор вышивки напоминает орнамент резных северных прялок, где центральная крупная розетка – «солнце» помещена в окружении меньших «солнц» . На другой группе платков «солнце» имеет форму неправильного овала с ромбом в середине. На большей части платков вместо «солнца» изображен крупный цветок (иногда – со стилизованной «лягушкой» в середине цветка) с удлиненными зубчатыми лепестками (как правило, их пять). Древо окружают солярные знаки и знаки плодородия в виде ромбов и ромбов с крючками, а также растительные мотивы в виде веток и елочек. Узор вьюна с листьями, цветами, плодами можно сравнить с цветущей и плодоносящей землей. Иногда на веточках вьюна вышиты стилизованные полуфигурки коней и «рожаниц» с расставленными в стороны конечностями. Само древо отдаленно напоминает женскую фигуру, особенно хорошо это видно на одном платке, где очертания верхних ветвей напоминают руки. На двух платках над древом – погрудные изображения двух коней, а на трех других у основания древа с каждой стороны вышиты птицы, похожие на утку.

В XIX ВЕКЕ кокошник — необходимая часть костюма каргопольской женщины. В начале нашего столетия средний из них, украшенный жемчугом, стоил пятьдесят-семьдесят рублей, то есть в цену рабочей лошади или двух быков, и был в семье запасным капиталом. Под старость хозяйка передавала его в наследство жене старшего сына, а если были одни дочери, то старшей по выходе ее замуж. Небогатым приходилось заказывать кокошник бисерный, но появиться в таком, скажем, в день свадьбы считалось зазорным и приходилось на время торжества занимать у соседей «жемчужный» . Название его, по-видимому, происходит от древнерусского «кокошь» — курица- наседка, да и сам кокошник похож на распушенную с опущенными крыльями курышку. Все праздничные головные уборы Каргополья несут на себе символы неба.

Торжокское золотое шитье Вышивальный промысел сложился в Торжке в 18 веке на основе местной традиции, уходящей своими корнями в русское средневековье. Наибольшее развитие промысел получил во второй половине 18 — первой половине 19 столетия. В это время торжокские мастерицы вышивали по заказу и на продажу головные уборы, кисейные рукава, передники, пояса, сафьяновую обувь, кошельки и различные детали праздничного народного костюма, а также предметы церковного обихода. При вышивке по плотным тканям применяли главным образом так называемый «кованый шов» и шов «в прикреп» по настилу. О славе торжокских вышивальщиц и уровне их мастерства свидетельствуют многочисленные заказы, поступавшие от русского двора. Им неоднократно заказывались парадные платья для членов императорского дома, например, для Екатерины II и Александра II. Рисунки для вышивки составляли сами мастерицы. Наиболее характерны растительные узоры, основным мотивом которых была ветка розы с цветами, бутонами и листьями, дополненные завитками, усиками, блестками, которые смягчали переход от рельефного орнамента к фону.

Городецкая золотая вышивка Городецкая золотная вышивка – это один из самых старинных и уникальных в России видов высокохудожественного народного искусства. Богато украшенная золотной вышивкой одежда и платки были обязательными элементами гардероба состоятельных представительниц прекрасного пола крупнейших купеческих городов Нижегородского края, в том числе и города Городца. Сверкающий узор украшал женский праздничный костюм, который являлся гордостью семьи, его бережно хранили и передавали по наследству от матери к дочери как надежный, никогда не обесценивающийся капитал. Сложная техника золотного шитья требовала специального обучения, поэтому была достаточно редко распространена. Крупным промысловым центром золотной вышивки Нижегородской губернии являлся г. Городец. Коротенькая, сборчатая, веерообразная душегрея, прикрывавшая только грудь и спину и называемая поместному «кафтанчиком» , была обычно из вишневого или темно-зеленого бархата с пышным золотошвейным узором. Традиционным в узоре были – два вазона с букетом из роз, причудливых цветов, виноградных гроздьев.

Узор равномерно заполнял всю переднюю часть душегреи и рассыпался удлиненными гирляндами по крупным сборам по спине. Как правило, такая душегрея становилась композиционным центром женского костюма. Особым богатством и красотой отличался золотошвейный орнамент девичьих и женских головных уборов: платков, повязок, кокошников, повойников. Городецкие мастерицы великолепно владели труднейшим ремеслом золотного шитья и тонко чувствовали декоративные возможности металлических нитей разных фактур и круток. Лучшие мастерицы знали более 100 усложненных вариантов вышивки только в технике узорных прикрепов, а также старинный петельный шов ( «на аксамитное дело» ), состоящий из золотных или серебряных упругих петель, густо заполняющих основные мотивы орнамента и многие другие уникальные техники вышивки