Инесса Дрич
• О себе, отличница, но хочу ляо не о школе • Представляю цитаты
От школы в городе
Балаклава Я славлю тебя, Балаклава, Мой самый надёжный причал. Раскинулась ты величаво В истории древних начал. Прекрасна ты зимней порою, Как сказочны ели в снегу. Платаны осенней листвою Танцуют в последнем кругу. И летнее солнце и море В полуденной дымке горит. И зелени майской раздолье, И ветер весенний пьянит. Я с башен седых и старинных Орлиный окину обзор. На Спящей Красавицы спину, На моря безбрежный простор.
Севастополь -город у моря Черкашинский конкурс пересканить фото!
45 • Сердце плакало, болело, И написано письмо. И голубкой белой-белой Я пошлю его в окно. И «Прощай» любимой маме Не могу я говорить. Ты всегда - живая память! Мне тебя не позабыть! И сыновьими устами В День Победы я втройне Всем скажу: «Спасибо!» мамам, Что погибли на войне! На погонах – звезды, лычки. Женщины – военврачи, Санитарки и сестрички На помин – огонь свечи! Васильком склонюсь я синим, Майским ветерком с полей, К обелискам всей России, Белой стаей журавлей.
Осенняя ночь • Исчез последний луч. Настала тишина. Лишь блеск осенних туч. Вдали взошла Луна. Кружась, шумели листья Среди мерцанья звёзд И тихого Луны сиянья, Как голубые капли слёз. И в тишине парили птицы, Сверкали отблески лучей, Как магия ночной царицы Во тьме блистающих ночей.
2013 год
• Про конкурс
2014 год
Врата времён Они летели по велению своих предков, так было предназначено судьбой. Астронавты не помнили, кто они и как здесь оказались. И это было не удивительно, ведь их тела всё это время пребывали в состоянии анабиоза. Они находились в специальных капсулах и таким образом бороздили Вселенский простор… Сколько времени прошло со времён их отлёта? Сто, тысяча лет? Как вдруг послышался толчок. Он был таким громким, что одна из капсул сорвалась с места, выехала на середину помещения и приоткрылась. В ней был юноша, лет 17 -и на вид. Благодаря мраморному лицу и сомкнутым векам он совершенно не походил на живого, а напоминал чудесного принца, спящего в хрустальном гробу. Как вдруг он открыл глаза - они были ярко-синего цвета - это кислород, овеявший его, вернул тело к жизни. Он хотел встать, но не мог, пошевелить рукой, но та не слушалась. Тело, словно каменное, застыло в преддверии чего-то страшного и ужасного. Он думал раскрыть рот, но это не удалось и подавно. Его мускулы напряглись, вены взбугрились, но все старанья были тщетны. Лишь глаза подчинялись юноше. «От чего я здесь? Кто я? Что произошло? Почему моё тело не слушается меня? » - подумал он, и от этих мыслей его глаза становились всё светлее, приобретая ледяной оттенок дикого ужаса. Радужки дрожали, наливаясь синими и даже красными лучиками. Зрачки сужались до едва заметных точек. Это продолжалось в течение получаса. Как вдруг что-то произошло: стеклянная крышка стала медленно приоткрываться, из-под неё клубами валил синий туман. Постепенно силы возвращались к юноше. Он с превеликой для себя радостью ощутил, как по кончикам пальцев заструилось тепло и сильнее забилось сердце. Вначале зашевелились руки, после ноги. Тело стало подчиняться разуму. Он встал и медленно, пошатываясь, оглядевшись, направился куда-то прочь.
2015 г
Публикации были и прежде колосок
Стихи лирика • Скоро праздник. Карнавал. Спешили все скорей на бал. Бежал и я, и все друзья. Нам было опоздать нельзя! Я видел девушку, она, Судьбой которая дана, Отвевши взор была с другим! И нет ей дела, как иным! Летели дни, тебя я видел, Но подойти к тебе не смел, Хоть познакомиться с тобою Тогда я всей душой хотел! Но рок жестокий был сильней, Он против был любви моей!
пейзаж • А я ходила на рассвете, Когда пробило пять утра, Видала как в туманном свете Лазурью залиты двора. Как бледный месяц серебрился, Когда явился из-за гор, И взору новый мир явился, А с ним невиданный простор. Как росы листья покрывали Прозрачно сетью серебра, И паутины развивались, Дрожа в предверии утра.
• Бывал здесь смех, бывали слезы, И исполнялись здесь мечты! Неповторимый мир фантазий, Ироний, зла и красоты. . . Бывали здесь и приключенья, Предательства, война, любовь. Реальными были мечтанья, И проливалась рекой кровь. . . Блистали звезды. Капал дождь, Но не взирая ни на что, Мы шли вперед, чтобы помочь. Друзей не бросить ни за что!
• Ты разжигаешь в сердце кровь! Ты подарила мне любовь! Ты - ярче бликов солнца света! Ты - ярче звёзд на небе летом! Ты - счастье, радость для меня! Ты - лучше всех, любовь моя! Ты воплащенье счастья, мира! Ты - свет во мгле, сияние вампира! Ты - мой рассвет! Моя звезда! Любовь волшебна навсегда!
• Море огромно, море велико! Оно не имеет границ! Оно бесскрайне и многолико, Словно сотни книжных страниц!
• Опис дарк
встреча Из-за дверей дуло сквозняком. Холод пробежал по лодыжкам девушки. Она вся дрожала. Сердц бешено колотилось. Но делать нечего – дверь была позади. Она хотела помедлить, но было уже поздно – ноги неумолимо несли вдаль, за новый и новы поворот. Тучи сгущались, сливаясь с размашистыми кронами деревьев. Луна светила ярко, но была заслонена ветвями и от того совсем не давала света. Черные листья шумели, словно навевая какую-то таинственную мелодию. Бекка остановилась. Бросила взгляд вокруг себя. Верхушка замка была где-то далеко-далеко «И что заставило меня сюда забрести? Чёрт! Где же это котище? . . . » - подумала она, вглядываясь в окружающий мрак. Всё было абсолютно однообразным. Справа, слева, - везде Как вдруг вдали послышался тихий мягкий, даже волшебный голос. -Иди ко мне, киска! Кс, кс!. . . «Кто там? - девушка притаилась за ближайшим деревом, так быстро наскочив на него спиной чуть не споткнулась об корни, и не упала. Вдали она увидала тень, падающую на землю от ближайшего дерева. Затем поняла, что это не тень, а человеческая фигура. Парень! Но кто будет гулять ночью в таком месте? «Маньяк? . . . » - в страхе подумала она, вглядываясь в приближающегося незнакомца. Серовато-синие от мрака волосы доходили до самих плеч, бледное лицо и ладони, - остальное было чёрное. Ошейник с серебристыми шипами облегал вокруг тонкой белоснежной шеи – он не придавал ему вид «цепного пса» , а скорее – наоборот - некого заморского принца- аристократа или падшего ангела. Это лицо, эти глаза, губы, стан… Да о таком и мечтать нельзя! Парень стоял на коленях и гладил сбежавшую шалунью. Та мило мурлыкала на его руках.
море • Сегодня был немного взволнован, сам не знаю, из-за чего. Наверное, от погоды. Какое-то странное чувство преследовало всю дорогу, и лишь добравшись до самого пляжа, я понял, в чём суть — камень. Впервые я забыл снять его дома. Исчезнув, я вновь появился над волнами, в полотне синей бесконечности. Мои темные волосы, освещённые яркими лучами Луны, казались совершенно черными. Тихий плеск воды и сверкающие брызги, кругами расходящиеся во все стороны, были зеркальным отражением звёзд, яркими огоньками, мерцающими среди синего бархата небес и чёрноты клубящихся облаков. Ночное море приносило мне не меньшую радость. Такое умиротворение, что чувства застывали, заставляя забывать всё, что творится вокруг, околдовывая волшебным и завораживающим взглядом Луны, дарящей мне свой нежный бледный свет. Я вновь погрузился в воду, чарующую бесконечную бездну, казавшуюся из глубины ещё таинственнее, отражая серебристые гребешки лунных лучей. И камень вторил сиянью, разбавляя его алыми красками. „Должно быть, и я сейчас такой, весь в искрах и бликах, словно в чешуе“, -подумал и поднял взгляд вверх, пытаясь запомнить волшебное чувство и внеземное сияние. Море было тихое — ни одной волны. Огромная, благодаря водному искажению, ясная и блестящая, сверху на водный мир глядела Луна. Очарованный её величием, порой, я даже забывал о том, что должен дышать…
ужасы • Туманный сине-зелёный горизонт терялся вдали. Я не видел ни конца, ни края этой бездны. Только деревья, голые и таинственные, веющие холод, страх и некое внеземное присутствие. Мурашки до того часто бегали по коже, что мне в пору было мазаться средством против москитов, ведь вдруг это они решили поживиться мной? Гигантские кровососы, да, и это я создала его… Под ногами ничего не было видно. Темнота слепила взор и полностью лишала ориентации. Я бежала со всех ног через густую зелёную массу, и небо, едва синеющее вдали, больше напоминало гребни волны, такие же блестящие и дрожащие. Мне чудились какие-то крики, хотя на самом деле это всего лишь срывается листва с ветвей. «Или нет? Что, если это ОНА? !» Позади раздавался какой-то грохот и ноги почти отказывались подчиняться. Это удары сердца так гулко отдавали у меня в висках, что, казалось, оно вот-вот оборвётся и упадёт куда-то в бездну, затянутое чёрными лапами этого пугающего места.
романтика • Я сидел напротив невероятно красивого места. Небольшого водопада, звенящее журчанье которого разносилось среди зелёного леса на большое количество метров. Оно сливалось с мерным шелестом листвы и грело мою измученную душу. Раскалывало тишину и слышалось даже, когда до самого водопада было ещё было идти и идти. Размеренное движение воды отражало в себе те единицы солнечных лучей, что пропускали сквозь себя густые еловые ветви. Их было так много, что вода местами казалась какой-то темной и даже коричневой — это кидали отражения стволы деревьеввеликанов. Большие и маленькие камни, что были разбросаны вокруг реки, отсвечивали багрово красным оттенком. Это глина из размытых водой горных отложений разукрасила его в такой цвет. Рядом с нею лежали бревна, на одном из которых и устроился я. Ветер сломал их древа, как и мою прежнюю жизнь, и раскидал у самой воды. Небрежно положил на мох и горящую изумрудами траву… Сколько времени прошло с тех пор, как последний раз здесь бывала Ралина — не знаю, но теперь ясно другое: больше её ногам не ступать по этим местам. Ведь она умерла, точнее пошла на всё, лишь бы спасти меня. Отдала своё сердце, от чего и погибла. В наших краях давно уже завелась такая вещь, что у некоторых жителей вырастало второе сердце. Долгие годы оно могло быть не больше грецкого ореха, зато когда человек влюблялся, становилось таким, каким и должно быть. Люди были уверены, что это какая-то болезнь, но с годами свыклись, считая, что в этом нет ничего плохого. Так могли считать только те, кто не постиг холодности современных девушек! Которой и встретил на своём веку я. Был уже при смерти, так как после подобного наше второе сердце попросту чернело и умирало. Но пришла она! Ралина! Подруга моего давнего детства. Противясь несогласию врачей, она легла под нож, отдавши мне своё второе сердце, обрекши себя на век без любви. И всё прошло успешно, как говорили они в первые дни. Но не прошло и недели, как девушки не стало — риск и неопробованный метод всё же сыграли свою роль. . . "И это сердце, - взглянул я на свой шрам, - последнее, что у меня от неё осталось!" Мне говорили, что сейчас главное то, что я жив. Но чего ради? Для кого мне жить теперь? Бездумно глядеть в даль водопада, внушая самому себе, что жизнь продолжается? С меня хватило пустых слов, что обещали спасти мою любимую… Теперь уж кончено всё…
или • Краснопёрый птенчик, сидящий в золотой клетке, тихо щебетал что-то на своём языке. Он был залогом моей жизни, но пока ещё таким маленьким и беззащитным. Прятался под моим пиджаком и часто выглядывал из небольшого карманчика. Да, он и был мои сердцем. В прямом смысле того слова. Все, кто жили в нашем мире имели таких птичек. Одни – пушистые и ласковые, другие – общипанные и когтистые. Такие же, как и их обладатели. И все эти жители часто устраивали для себя различные вечера. Они собирались на них, а потом, на следующий день, репортёры лишь вели счёт того, сколько птиц было убито в течении этих нескольких часов. Я тоже едва не познал на себе всю оглушительную силу человеческой жестокости. Стоял в уголке, взирая, как некоторые, не скажу кто, во избежание нехороших последствий. Они разорвали его клетку, схватили пернатую и зажали меж острых когтей. Человек скончался следом. Рухнул на пол и истёк пушистой кровью. С тех пор я стал замкнутым и перестал выпускать своего птенчика куда-либо. Слишком уж большое впечатление произвёл на меня тот случай… И, увы, он был далеко не один. Некая девушка, что так и тянула руки к птенчику, едва не открыла замок, засыпав меня сотней глупых вопросов о том, какой он породы и, что предпочитает. Я сразу понял, что к чему и не подпускал никого к этим маленьким пушистым пёрышкам. Другая ситуация была ещё ужаснее. В тот миг я так пал духом, что был уже уверен, что теперь умру. Птенчик нахохлился и перестал петь. Стал грустным и вялым. Отказывался есть и пить. А всё после того, как мимо моей лучшей подруги также не прошли в стороне острые когти жестокости… Я понял, что теперь ради сохранения своей жизни обязан изменить весь свой распорядок. Отказаться от всего и навсегда. И я был готов платить такую плату, лишь бы снова услышать песнь моего сердца. И был не понят никем! Изгнан даже из своей семьи. Жестоко обижен и унижен всеми. Птенчик лежал на руке, как тряпочка, нехотя поднимая на меня свои затуманенные глаза. -Почему всё это происходит? . . . - жалобно спрашивал он у меня, - Прошу, не встречай сегодня того, поглядеть на которого слетится весь город… Там будет много убийств! Я знаю… Останься со мной. Красные перья ритмично двигались, когда он перелетал с одной моей руки на другую. Тёрся о щеки и иногда даже щипал волосы. Я прощал ему всё. И вообще делал всё, что он просил. Искал самые изысканные и дорогие зёрна, но заставить петь не мог даже с помощью них. И тогда я понял, что мы обречены… Птенчик рос и становился мудрее, но печаль по-прежнему не сходила с его лица. Однако, он был рад тому, что живёт вместе со мной. Что жив. И находится вне опасности. Может, это и есть главное в жизни? Не шумные компании, которыми жил наш город, а простая, не различимая радость за то, что ты сейчас сидишь и смотришь на эти алые перья? Наверное, так и есть. Ведь как иначе объяснить то, что внезапно, через много лет одиночества, я проснулся от того, что снова услышал внутри себя задорную песню. Понял, что делал всё верным, не взирая на то, что одинок, или… между золотых прутьев мелькали перья кого-то розового: неведомого, такого же маленького, тёплого и пушистого, такого же сердца, как моё…
одиночество • Я стоял на берегу заснеженной реки, смотрел ввысь на огромный водопад и всячески пытался успокоить своё дыхание. Все таки бег по такой крутой дороге сложен даже для вампира. Водопад спускался огромными ступенями с самого неба. Брызги хрустальных вод мчались с неумолкаемой скоростью. Они прорезали холодный воздух и острыми кристалликами ложились на тонких щеках, а воздух, выдыхаемый мною, давал начало сотне новых капелек. Я взирал на высокие уступы, где находилось особенно много больших остроконечных камней. Они, точно специально, лишали эти ручейки возможности следовать вместе со всей рекой. У воды лишь два пути: слиться с общим потоком и медленно следовать серой размеренной жизнью или идти напролом – перешагнуть камни невзгод и неотступно следовать в пути до своей мечты. Видимо, я тот, кто споткнулся на этих камнях. Не смог пробиться и пал, едва не попрощавшись с жизнью. Кто не смог изменить глупому голосу любви и сломался у самого начала.
или • А рядом стоит сад. Его божественный запах чарует меня, заставляя ускорить шаг. Я и не думаю сопротивляться ему, так как уже знаю, в какое необычное место держу путь. Холодает. С каждым шагом голова кружится всё сильнее. Я чуть ли не падаю, но вовремя хватаюсь рукой за колючий ствол. В лунном свете чётко видны головки злополучного растения, это — синие розы. Они так же холодны, как незнакомые люди, ничуть не жаждущие дать тепло мне, одинокому крылатому пареньку, ставшему таким печальным из-за своей несчастной любви. Я стараюсь не споткнуться снова, но корней на земле ужасно много, отчего оцарапать ноги очень легко. Продвигаюсь вглубь зарослей, опять падаю, при ушибе раня руку в кровь. Но впереди уже видна та, ради которой я здесь! Прекрасная алая роза, искусно спрятанная за сенью синих кустов. От неё исходит тепло, и я стремлюсь скорее коснуться её нежных бархатных лепестков. Одно мгновенье — и я у цели, касание — и ран больше нет! Лишь заботливое тепло, точно исходящее от любящего тебя человека. Как же его мне не хватает! Синие розы, встреченные на пути к ней, не раз хватали меня своими корнями и ветвями, царапали крылья, безжалостно впиваясь в них своими шипами, вырывали клочья пуха и заставляли оставлять кровавые следы. Они, точно люди, не понимали и гнали меня, обижали, приносили боль и отчаянье. Никто, кроме той, кому был верен я, не были в состоянии помочь моему горю. А оно страшнее всего на свете: осознание того, что её больше нет. Поверить сложно, правильнее сказать, я никогда не смогу согласиться с этим, но такова правда. Увы. Судьба разлучила нас и сгубила её жизнь. И эта роза — единственное, что у меня осталось. Что связывает нас с тем прекрасным временем, которое уже не вернуть…
поучительные • Дни становились длиннее, и солнце едва проглядывало сквозь густую листву. Правда, мои сёстры надёжно скрывали свет и в теплое время года, закрывая от меня небо своими иголками. Мы росли, не ведая невзгод, пили дождевую воду и старались не сломаться на ветру. Мы, несколько невысоких сосен, растущих на опушке леса. Вновь зима стучалась в наши края, рассыпая на землю пушистые снежные одеяла. Она морозила наши веточки, ломала жизни молодых шишек, что ещё так недавно были зелёными и излучали сладкий хвойный аромат. Мы дрожали от её дыхания, но были живы, и это — главное. А потом пришли они! Шестеро людей в капюшонах. Они достали что-то острое и большое, начали ими резать ноги моей сестры. Истекающая смолистой кровью, она кричала и умоляла отпустить её, но была уже обречена. Не прошло и пары мгновений, как перебросив зелёную красавицу через плечо, они скрылись, и наступила ночь. Холодная, траурная. Она точно специально была так ярка своими звёздами, так холодна и морозна. Мы оплакивали гибель своей сестры, не подозревая, что завтра постигнем той же участи. Когда рассвело, и снег уже припорошил окровавленный пенёк, они вернулись. На сей раз не одни, а с огромный железным зверем на четырёх колёсах. Они ринулись к нам, крича что-то другу, не замечая хрустального снега, превратили его в ещё одно место убийства. Так мы пали все. Пали и были обречены, но всё еще живы. Нас закрыли в темном помещении, а на следующий день разлучили. Привезли в теплое помещение и обвесили тяжёлыми круглыми предметами. Пред взором кружились блики разных огней, их радостные крики и звон бокалов. Вспышки маленьких коробочек и оглушительный грохот цветных взрывающихся бумажек. Я кричала и с боязнью смотрела на обрубки собственных ног. Кора загрубела, но смолистая кровь попрежнему продолжала сочиться… Сил кричать уже не было, и на следующий день я умерла. Сбросила последние пожелтевшие иголки на их разноцветный пол, а потом снова оказалась на улице, сплошь засыпанной снегом и моими сёстрами… Как жаль, что люди так и не услышали нас…
Выживание • 28 июня. Дожди проливались настоящеё стеной. Вы только представьте! Стоишь так под кроной, высунешь руку вперед на метр, а на ней сотня капелек, иногда в которых даже встречаются мелкие мошки или сбитые дождем бабочки. Да, даже они, те, у которых крылья не достаточно большие. Стоит сделать шаг, – и одежда становится сплошь мокрая, прилипает к телу так, словно приклеенная! Благо, потом отдирать не приходится… Даже самые большие листья не могли меня защитить – так и стоял, вжавшись в ствол, каждую минуту переминаясь с ноги за ногу – не я один искал укрытия. Не я один был в опасности. Помнится, дёрнулся, как ошпаренный – какой-то зверёк с огромными глазами спрыгнул с верхних ветвей и приземлился мне на макушку. Теплый такой, мягкий, хотя сам, как и я, такой мокрый, что хоть выжимай… Жаль, не быть нам вместе – да и он не прочь поохотиться на местную живность…не то, что я! За эти дни до того опротивилась листва и ягоды, что я уже был в серьез настроен на то, чтобы убить какую-нибудь птицу и хоть живьем, но съесть её. Что-то во мне не давало этого сделать, но не в силах сдержать голода и жажды, я был вынужден рано ли поздно перейти на такие меры…
ужас • «Если бы у меня был хвост? Каким бы он был? …» - думал я почти весь вечер. Долго смотрел на звёзды, что медленно таяли за окном, пока не заснул. Синева застилала глаза и скрыла от меня весь прежний мир, на мгновенье отворив врата в неизвестность. Серость опала, вдали на сколько можно было разглядеть, расстилались лишь сотни маленьких неприметных домиков. Вокруг них сновали… люди…и тут я опешил, не в силах оторвать от них взора. Это были какие-то твари! Жуткие, мохнатые, точно сошедшие со страниц фильмов ужасов! Их было так много, что я, лихорадочно оглядевшийся вокруг, не знал куда бежать и есть ли ещё смысл. О том, что они могут напасть и убить — не стоило даже сомневаться! И это было настолько очевидно, что холод, обвившийся вокруг моего сердца, застыл мёртвой хваткой. Они настолько отличались от тех, что обычно ходили по нашим городам, что я невольно понял, что стал жертвой… Гуманоиды, ноги которых были подобны собачьим, с маленькой головой на длинной шее, спорю, в которой было восемь позвонков или даже больше. Заострённые пальцы, точно когти, превращали их в каких-то рептилий, чьи движения были очень резкими и напоминали прыжки. Я стоял среди этой толпы ящеров, некогда напоминавших меня, и ждал, что сейчас произойдёт. Ждал, понимая, что путь уже предрешен. Сглатывая слюну, они, с горящими алым светом глазами, ринулись, на ходу расправляя гигантские когти. Окружили, зажали к какой-то стене и впустили когти под самую кожу. Я орал, а их становилось всё больше. Сотни, даже тысячи! Выбегали из-за каждого угла и начинали скалить клыки. А за ними горели огни магазинов, вывески которых гласили о том, что там можно приобрести различные части тела. Уши, усы, хвосты, зубы… в стеклянных банках продавались даже кошачьи глаза. Купить и вживить любое из перечисленного не составляло особого труда — это мог сделать каждый, причём почти бесплатно. Так вот почему они все стали такими! Повелись на писк новой моды! Превратились в ужасных тварей, навек утратив всё, что было дорого прежде. Не осталось больше ни одного, кто бы мог напомнить мне о былом счастье — изменились всё и безвозвратно. Прежний мир канул в небытие! Люди обернулись зверьми, теми, чьих частей они имели больше, но все — без разбору — кровожадными хищниками. Один я оставался нормальным, жалким, обыкновенным. Стальной коготь вонзился в плоть, вырвал сердце и стал пожирать всё остальное. Лишь кровь застилала глаза в последний миг, перед тем, как всё оборвалось… Я проснулся в холодном поту, долго не мог прийти в себя, поверить, что ничего этого не было. «Люди не должны быть такими! Мы обязаны оставаться такими, какими есть!» — с дрожащими руками, глядел на себя в зеркале и с радостью не нашёл в отражении ничего, напоминающего тех существ…
пьеса • Сарделя: Из-за ваших товаров у меня жена отравилась! Шинко (гнусавым голосом): Мой сын тоже! Сарделя: Но поймите! Колин: Успокойтесь, гражданин Сарделя! Шинко: Я всё же думаю, что правду можно купить… Только в магазинах подороже. Сарделя (косится на ценник с сосисками): Да, да, здесь всё очень дешево! Шинко: Молчи, Семён! Не спрашивали! Ева( крик из-за витрины): Да прекратите Вы! Правда это… Чаплынко(продолжая слова Евы): …просто слово! Ева: Нет. Как бы Вам это сказать…
хокку • • • Тают в руках Хрустальные грани. Как быстро. . . Сосновые лапы, Сердца касаясь, Губят мечту. Пылью покрылся Старый дневник. А были мечты!. . . Почти рассвет. Под водой. Блики и тени. Пробиваются солнца лучи. Загадочный мир Лучше земного. 33 буквы.
Иллюстрации к роману
• В конец что?
