Гехтляр С Я доктор филологических наук профессор

Гехтляр С. Я. , доктор филологических наук, профессор

Среди бесконечного множества слов, с которыми связана жизнь любого человека, есть группа таких, что в самом прямом смысле сопровождают нас от рождения до могилы: это слова из группы имен собственных

Порой кажется, что имя – так, бессмысленный ярлык ( «Хоть горшком назови, только в печку не ставь» , - говорит народ. Точнее, не говорит - лукавит!). Иначе, почему у наших имен так много вариантов - Мария, Маша, Маня, Маруся?

n n n «Да, я Александр, - поправляет преподавателя студент, - но не зовите меня Сашей, я – Алекс» . «Ну, подумайте, - говорит, например, субтильный очкарик, - ну какой я Валерий? Я узнал недавно, что Валерий - значит здоровый, а я с пеленок по больницам» . «Ужасно иметь безвкусных родителей! Отец, которого зовут Федор, дает мне имя Элеонора, хоть бы подумал, как это будет звучать , как это не сочетается: Элеонора - и Федоровна! …»

Если бы человеку было все равно, не наблюдалось бы такого движения в моде на имена, такой изменчивости этой моды. Еще недавно у нас самыми популярными были имена, иноязычно звучащие: Жанна, Виолетта, Виталий, Иннокентий, Юлия, Евгения… Леонид, Потом был период, кода появлявшиеся девочки становились все сплошь Еленами, а мальчики – Андреями, это было в 60 -е годы недавно закончившегося века.

Сейчас у нас тоже есть своя закономерность: может, оттого, что быстро стала меняться наша жизнь и народ обращается мыслью к прошлому, только сегодняшняя мода диктует реабилитацию имен, когда-то очень употребительных на Руси, но после революции забытых: Иван, Мария, Дарья, Анастасия, Егор, Тимофей, Ульяна.

Имена потеряли за время нахождения в небытии сословную разграниченность. Например, ни в дворянской, ни в помещичьей среде Егорами мальчиков не называли, вспомним хотя бы персонажей русской литературы 19 века: чеховский Егорушка - это был крестьянский мальчик. Мы не найдем в нашей классической литературе ни одной девочки Матреши, и даже писатели советского времени не выводили рабочего или колхозника под именем Валентин.

Мода - штука не только настойчивая, еще и заразительная, и если 25 лет назад в классе насчитывалось по 8– 10 Наташ или Елен, 15– 20 лет назад численное преимущество было на стороне Жень и Юлий, то сегодня на первом плане Ксении, Анастасии, Никиты. Варвары, Антоны и

Любопытно обратить внимание на то, что на фоне меняющейся моды есть некоторый набор используемых в России имен, который, никогда не зная пика славы, никогда и не исчезает вовсе, поддерживаемый то ли семейными традициями, то ли внедренностью языковой формы. Это, например, из женских - Анна, Ольга, Галина, Алла, мужские: Дмитрий, Лев, Михаил.

Вопросы именнослова n n n Как мне называть родителей мужа? Мама, папа – как-то несовременно. По имени? По имени-отчеству? Как обращаться к своему бывшему ученику? В 10 классе он, конечно же, был Сережа, но вот встречаешь его 20 лет спустя… К тому же, он ответственный работник… Или доктор, к которому попали на прием. Так как же : по старой памяти – Сережа? Или все же Сергей Николаевич?

Особое место в ряду проблем имени занимает наше отчество. По поводу отчества много возникает вопросов, особенно в последнее десятилетие. Дело в том, что упоминание в обращении к человеку имени отца, - а ведь в этом именно суть отчества, Петрович означает для русскоязычного человека не что другое, как «сын Петра» - упоминание отца. Именно в такой форме наша исконная, национальная черта. У других народов ее нет, вот здесь и возникают сомнения – а надо ли? Начинаются подражания, особенно среди публики, посещающей зарубежье.

Многие из распространенных у нас сегодня имен (Иван, Тимофей, Мария, Петр, Николай, Татьяна) пришли к нам только в конце Х века с принятием христианства. До этого русские называли своих детей, подобно другим славянам и европейцам, с помощью прозрачных и имеющих функциональное наполнение слов: первенца могли назвать Первушей, нежеланного ребенка - Нежданом, а если мальчик, родившись, принимался много болеть, ему с помощью имени «назначали» сильного покровителя, называли его Волк или Медведь.

Появившиеся в Х веке в России христианские имена получили название «календарных» , т. к. представляли собой распределенные по дням года названия праздников в честь христианских святых, мучеников-первопроходцев новой религии. А узнали мы их имена из Библии и Евангелия, вот почему наши сегодняшние имена по происхождению, в основном, древнееврейские и греческие.

Например, у русской великой княгини, жены Игоря и матери прославленного воина Святослава, было скандинавское дохристианское имя Ольга, но именно она, если верить преданиям, стала первой христианкой на Руси. При крещении ее нарекли греческим Елена, но при этом церковь закрыла глаза на то, что свое дохристианское имя она сохранила. Мало того, признав эту умную и хитрую женщину впоследствии святой, церковники даже согласились внести ее нечестивое имя Ольга в христианские святцы, вот почему 24 июля вместе отмечают день ангела наши Лены и Оли.

Сразу же с принятием христианства церковь начинает среди населения работу, согласно которой каждого новорожденного надо называть в честь какого-нибудь святого. Например, древнерусское имя Богдан стремились искоренить, в нем признаки языческого, дохристианского мировоззрения русских ( «данный богами» ). Христианские святые - конечно же, все сплошь иностранцы, отсюда наши Иваны – все они появились в честь Иоанна Крестителя, все Марии - в честь матери Христа, Анны – в честь ее матери, т. е. бабушки Христа.

На первых порах русским людям трудно было отказаться от исконных, славянских наименований. Был период, когда, смиряясь с данным церковью именем, человек себе или ребенку оставлял и прежнее, родное. Вот и появились гибриды типа: «А сын мой Кислоквас, а прозвище Агафонко» . Или: «Я Карпуша Ларионов, а зовут Огурцом» . Такие примеры показывают, что, привыкая к церковным, крестным именам, россияне понемногу перестают отличать их от прежних.

Наши имена с давних пор состоят из трех частей: собственно имя, имя отца и общее имя семьи, фамилия. В упоминании имени отца – проявление уважения к человеку, свойственное русскому преклонение перед родом, происхождением.

Каждый из нас учился в школе и без труда узнает суффиксы в Иванович, Николаевна, Ильич, и трудно представить себе, что в старые времена эти простые грамматические частицы могли быть причиной счастья и горя, могли исторгать и смех, и слезы. Второе имя с суффиксом –вич и ему подобными получали только люди знатного происхождения, даже купец мог называть себя не иначе, как Иван Семенов, а Иван Семенович мог быть только из членов царской семьи или боярином.

Документы хранят свидетельства о том, как в 1582 г. Иван Грозный пожаловал «-вичем» , т. е. наделил правом носить отчество, купца Строганова за то, что тот спас от смертельной болезни царского любимца ( кстати, любимцем этим был будущий царь Борис Годунов)

Важность и почетность отчества еще в 1718 веках была неизмеримо большой. Во времена Екатерины II только чиновников первых пяти классов, крупных сановников, генералитет можно было называть с –вичем, чинов 6 -8 класса именовать с суффиксом -ов, а всех остальных – без отчеств. Нет отчества - значит ты на низкой ступени, для многих возможность упоминать обо отце - это была мечта всей жизни.

У Н. Некрасова есть стихотворение «Эй, Иван!» , герой которого – забитый лакей, о чем он мечтает? «Хоть бы раз Иван Мосеич кто меня назвал» . А ведь это уже 19 век!

Иногда говорят, что сегодня наши отчества – чистая формальность, и в самом деле, никто не может наградить -вичем, не может и наказать за опущение оного или незаконное употребление, было и такое. Но обращали ли вы внимание на то, что народные массы, стремясь к простоте в общении, особенно люди немолодые, могут опускать фамилии, даже имена друга, сохраняя при обращении как самую до сих пор ценную часть нашего сложного имени - отчество? Соседи по дому, сослуживцы спокойно называют друга Петрович, Ивановна, Никитична/

Уникальность нашего отчества в том, что имя отца в открытом ряду, как самостоятельное, встраивается в наше трехсловное именование. А связь с родом-племенем, упоминание отца, рода в чести у многих народов, только не всегда мы, не зная языка, по чужестранному имени об этом догадываемся. Вспомним, как старик Хоттабыч спрашивает при знакомстве с Волькой: «А имя счастливого отца твоего? » И узнав, что отец у Вольки Алеша, начал именовать его Волька-ибн-Алеша, частица –ибн означает у восточных народов то же, что наше отчество. И правда. Ведь сам он себя называл –ибн –Хаттаб, а сообразительный Волька переделал это в Хоттабыч.

Русский народ, испытав несколько вариантов, остановился на трехсловном имени. Вначале, очень давно, была найдена самая простая вещь – личное имя. На первых порах оно неплохо справляется со своей функцией, отвечает на вопрос: «Кто? » Оно плотно прилипает к человеку и в примитивные эпохи, пока люди живут в небольших коллективах, позволяет отличать одного от другого.

Но вот людей становится больше, и вопроса «кто? » недостаточно, к нему приходится добавлять вопрос «чей? » . Какой выход? А такой же, какой находят в дружеской компании, если в ней два Александра: начинают различать их по отчеству. Вот и в России отчество, сочетаясь с именем, некоторое время верно несет свою службу: Иван Егоров (или, что то же: Егорович) – Иван Петров (или Петрович).

Но приходит время, и обществу хочется знать о человеке больше, чем то, что он сын такого-то. Появляется потребность с помощью именования давать хоть приблизительный ответ на вопрос следующего порядка: «какой? » На заре истории люди мало размышляли над особенностями поведения, характера; первое, что бросалось в глаза, – чисто внешние, физические признаки, ясно, что самый простой способ характеризовать человека – назвать вдобавок к имени такой признак, и сразу появлялся ответ на вопрос: Какой же это Григорий? Да Рыжий! Или - Косой, или Беспалый. Такими и были первые фамилии.

Когда рядом селятся и живут люди разных профессий, это становится прекрасным поводом для различений – отсюда Рыбаковы, Мельниковы, Кузнецовы, Сапожниковы. Для опознавания стали использоваться территориальные, социальные, имущественные и возрастные особенности, вот почему у нас так распространены фамилии типа Сибиряков, Московский, Татаринов, Богачев, Старцев.

Служители культа, как правило, получали фамилии, образованные от названий церквей, с которыми была связана их жизнь, а церкви именовались чаще всего в честь какихлибо святых или престольных праздников. Поэтому все Воскресенские, Успенские, Богоявленские и Никольские с уверенностью могут говорить, что их род ведет свое начало от какого-то церковнослужителя.

А иногда основу династии закладывали просто прозвища. Живет, например, народ в далекой деревеньке, никем не учтенный – и вдруг начинается какая-нибудь перепись. Как тебя писать? – спрашивает чиновник. Парень не знает. – А как вас на улице зовут? – Да Борщовы мы, дед был по прозванию Борщ… – Вот тебе и фамилия… И тебе. И детям. И внукам…

Фамилия стала передаваться по наследству. И понесли наши фамилии память не только о предках, но и о предметах и явлениях нашей жизни, которые со временем исчезали. К примеру, если ваша фамилия Кучеров, то легко догадаться, что был какой-то предок кучером. А если Хамовников? Тут только словари могут помочь человеку реабилитироваться – дескать, не от слова «хам» , а от слова «хамовник» образована фамилия, так когда-то на Руси называли ткачей, т. е. Хамовников - все равно что Ткачев.

Основная масса наших фамилий не только давнего, не позже 18 века, но и народного происхождения, и это тоже доказывает и показывает нам язык. Вы обращали внимание, что при наличии Борщевых, Кашиных у нас нет ни одного Супова или Котлетова? Это понятно. Простой народ не ел супов и котлет, следовательно, и прозвищ таких не давал. У нас очень распространена фамилия Жильцов (жильцами на Руси 14 -15 веков называли служилых людей невысокого положения), но вот Титулярновых или Камергеровых не встречается, это были представители высших классов.

И еще одна примета стародавнего происхождения фамилий: они сохраняют исчезнувшие сегодня орфографические черты. Если в паспорте у человека записано Иван Алексеевич Борсук, не спешите обвинять работников ЗАГСа в безграмотности. На самом деле, в древней Руси (а именно тогда возникла фамилия) это слово и произносилось, и писалось именно так, через О. Произношение б. Арсук появилось позже, под влиянием «акающих» говоров русского языка и в некоторых случаях впоследствии закрепилось в правописании (например, кроме слова барсук также стали писать к. Алач вместо прежнего и исконного к. Олач).

Любопытная особенность есть у фамилий представителей высших классов. Многие из них возникали в древних княжеских и боярских родах (Рюриковы, Пушкины, Годуновы), происходили от названий собственности (Вяземский, Шуйский, Комаровский). Но были и такие, которые, получив когда-то обычную простонародную фамилию, пытались «облагородить» ее, меняя для этого ударение или какой-либо суффикс или присоединяя вторую часть. Так из бывшего прозвища Хитрой возникли Хитров. О, а потом и Хитров. О-Кутузовы (известные во времена Пушкина семьи), Демидовы-Сан-Донато, Сумароковы. Эльстон и даже Мих. Алковы.

Кстати Н. С. Михалков, кинорежиссер, в последнее время не хочет довольствоваться славой деятеля искусства и периодически напоминает, что, вообще-то, он не Михалк. Ов, а Мих. Алков, так отстаивает право на высокородность… Но известны и другие примеры. Когда наш великий полководец Александр Васильевич Суворов был произведен в графы Рымникские, он получил право именоваться Суворовым-Рымникским… Правда, это, как оказалось, было не в его духе. На могильной его плите, по его завещанию, начертано: «Здесь лежит Суворов» . Как говорится, не фамилия человека… красит

«Имя – самый сладостный звук для человека» , - утверждают сегодня психологи и советуют: «Никогда не упускайте возможности, общаясь, назвать собеседника по имени» . В зависимости от стиля общения и отношений мы выбираем полное имя или его сокращенный вариант. Подчас выбор свидетельствует об отношении между людьми больше подробных объяснений.

Нет некрасивых имен, как и фамилий нет плохих и хороших. Смыслом они наполняются уже в семье. Ведь бывает, что веками переходит имя от отца к сыну, и новые поколения не вникают в первоначальный смысл, имя несет для них прежде всего память об уме и доброте предков. Когда-то пришлые, чужие, наши имена – Мария, Иван, Николай, Егор, Екатерина, Татьяна - стали уже русскими, родными. Что с того, что Екатерина на греческом означает холодное «чистая, непорочная» , Катя, Катюша, Катенька, Катерина – это уже русские имена для наших русских девочек и любимых, это даже символ русской женственности и верности. А сколько прекрасных, радостных и добрых форм создал наш язык, оттолкнувшись от имени матери Христа! (Мария в древнееврейском – «горькая» ). И здесь не только уже упоминавшиеся ранее Маша, Маня, Маруся, но и-как ни странно! – Марьяна и Марианна. Здесь и русское имя цветка – Иван-да-Марья.

Интересно, что, преобразуя заимствованные имена в своей системе, язык может из мужского имени делать женское, из одного заимствованного может сделать несколько разных, а кроме того, одно уменьшительно–ласкательное может относиться к двум разным именным источникам. Например, латинские Инна, Римма, Клавдий на своей родине принадлежали мужчинам, у нас – женщинам. Юрий, Жора и Егор у нас мальчики с разными именами, а тем временем, если быть точными, - это три формы от греческого Георгий, «земледелец» .

Трудно сегодня сказать, почему три греческих имени христианских святых вдруг не заимствовали в их собственном облике, а взяли и перевели на русский язык. Это Вера, Надежда, Любовь, поистине жемчужины нашего именослова. 30 сентября церковь отмечает день этих сестер-мучениц и матери их Софьи, имя которой, в отличие от имен дочерей, было заимствовано непереведенным, и означает оно «мудрость» .

Но самая, наверное, удивительная судьба у имени Галя. У нас оно считается уменьшительным от Галина – тишина, кротость по-гречески, на Украине же эта ласкательная форма представляет другое, уже не греческое, а древнееврейское по происхождению имя – Анна, Ганна по-украински…

Есть и еще одна причина, по которой важно знать, что означают наши имена: без этого невозможно понять содержание многих художественных произведений, произведений устного народного творчества. Ведь художники слова нередко выбором имени, самим значением его как бы дорисовывают характеры, имя участвует в представлении идеи произведения. Многие помнят, как в поэме Н. Некрасова мастеровой рассказывает притчу про Вавилу: «У нас был Вавило, жил всех побогаче, Да вздумал однажды на Бога роптать…» . Бог, естественно, наказывает его за это, но случайно ли его имя? Не Данило, не Гаврило, а Вавило. Не случайно, т. к. Вавило в переводе с древнееврейского «бунтовщик» .

Совет! Принимая решение, как назвать малыша, не гонитесь за модой и стремитесь в то же время к оригинальничанию. Да, сегодня единичны Данаи, Аглаи и Елисеи, но кроме редкостности имя должно быть функциональным, попросту сказать – удобным: иметь удобопроизносимые, приятнозвучащие сокращенные варианты, создавать удачные сочетания с фамилией и в качестве отчества. Чтобы ребенок комфортно себя чувствовал и в детском, и потом во взрослом коллективе, чтобы он любил свое имя.

Полюбите свои имена, а если хотите узнать о них побольше, почитайте книги и статьи: n n n Успенский Л. Ты и твое имя. - Л. , Изд-во «Детская литература» , 1974. Петровский Н. А. Словарь русских личных имен. – М. , Изд-во «Русский язык» , 1980. . Суперанская А. В. Как вас зовут? Где вы живете? » - М. , 1964. Угрюмов А. Русские имена. – М. , 1968. Славянский именослов, или собрание славянских личных имен в алфавитном порядке. - Состав. священник М. Я. Морошкин. – СПб. , 1867. Тупиков М. Н. Словарь древнерусских личных собственных имен. – СПб. , 1903.