Эволюция внешнеполитических доктрин СССР в годы Холодной войны

Эволюция внешнеполитических доктрин СССР в годы «Холодной войны»

Базовые доктринальные установки советской внешней политики, закрепленные марксистско-ленинской теорией 1. Чередование социально-экономических формаций исторически предопределено, в результате чего на смену «загнивающему» и обреченному на гибель капитализму непременно должна прийти социалистическокоммунистическая формация как итог развития человечества. 2. Единственно верной является такая методология, в основу которой положен классово-социальный подход ко всем явлениям международной жизни, базирующийся на марксистско-ленинской интерпретации классовой борьбы. С этим подходом связана ориентация на победу в конечном счете «мировой революции» и на ее поддержку Советским Союзом, чего бы это ему ни стоило.

3. Задачей коммунистических властей является внедрение в массовое сознание идеи об особой авангардно-революционной роли России в мировой истории и ее особом, мессианском предназначении, обусловленном тем, что победившие в ней революционеры якобы лучше всех в мире знают, как устроить человеческое счастье на Земле и добиться всеобщего благополучия. 4. Пока существует империализм (как высшая и последняя стадия капитализма), войны на земном шаре неизбежны, поэтому, чтобы предотвратить новые войны, следует уничтожить империализм. Результатом проводимой на такой догматически-утопической основе внешней политики стала ярко выраженная несовместимость постоянно декларируемых советским руководством главных принципов его внешней политики – пролетарского интернационализма и мирного сосуществования государств с различным социальным строем.

В военно-теоретической области считалось непререкаемым марксистско-ленинское учение о войнах справедливых и несправедливых. Согласно ему, социализм ввиду своей классовой сущности - строй изначально миролюбивый, ставящий своей целью устранение войны из жизни человеческого общества. Но коммунисты (большевики), по словам И. В. Сталина, «не против всякой войны. Мы против империалистической войны, как войны контрреволюционной. Но мы за освободительную, антиимпериалистическую, революционную войну»

Развитием этой мысли в советской военной доктрине явился прочно утвердившийся тезис о том, что всякая война считается законной и справедливой, если она ведется во имя прогресса, способствует развитию мирового революционного процесса, направлена на освобождение трудящихся масс от гнета капитала или ведется во имя защиты революционных завоеваний, социалистического государства. При том справедливые войны, служащие реализации политики передовых классов, ускоряют развитие всех сторон общественной жизни и являются важнейшим фактором исторического прогресса. С таких позиций оценивались все военные конфликты и войны, которые вело советское государство до второй мировой войны. Такие же критерии для оценки конфликтов, имевших военный характер, и возможной в будущем войны сохранялись и в первые десятилетия после Второй мировой войны.

Основные направления внешней политики советского государства с самого его зарождения и вплоть до окончания Второй мировой войны определялись прежде всего перечисленными доктринальными установками. В тоже время, внешняя политика советского руководства в предвоенный период и в годы Второй мировой войны была достаточно прагматичной. Фаталистическое видение будущего мира как коммунистического не исключало случаев маневрирования и корректировки тактики советской дипломатии, когда советское руководство считало это необходимым и выгодным. Наиболее рельефно это проявилось в годы Второй мировой войны, когда руководители СССР, с одной стороны, и США и Великобритании, с другой, приглушив на время взаимное принципиальное неприятие, пошли на создание антигитлеровской коалиции во имя достижения общей цели - разгрома фашистской Германии и милитаристской Японии.

Вторая мировая война изменила расстановку сил на международной арене. США значительно усилило свои экономические и политические позиции в мире. Великобритания и другие западные страны из лагеря победителей вышли из войны с ослабленной и во многом дезорганизованной экономикой. Германия и Япония оккупированы войсками странпобедительниц. Территория Германии разделена на 4 зоны оккупации. Обе страны переживают глубочайший политический и экономический кризис.

Положение дел в СССР. 1. Война завершилась очевидной военно-политической и идеологической победой СССР как государства. Советские войска занимали половину Европы, коммунистические и просоветские идеи овладели умами миллионов людей, что привело к повышению роли компартий в жизни многих стран и превращению СССР в сверхдержаву. 2. Внутреннее положение СССР было неустойчивым: экономика страны была разрушена, а жители СССР ждали от партийного руководства перемен и послаблений. Победа в войне не принесла народу чаемых внутренних послаблений. 3. Советское руководство продолжало стремиться к цели мирового господства ценой ограничения свободы и благополучия своих граждан и жителей подконтрольных государств; оно ожидало развития кризисных тенденций внутри западного мира.

Поэтому в последние месяцы Второй мировой войны и первые месяцы после окончания войны (сентябрь 1945 – сентябрь 1946 г. ), СССР стремился закрепить свои геополитические завоевания дипломатическим путем, участвуя в переговорах по созданию различных институтов экономического ( «Бреттон-Вудская система» ) и политического (ООН) регулирования международных отношений. Во внешней политике советское руководство всячески старалось создать образ СССР как миролюбивого государства, готового к поиску компромиссов в решении актуальных международных проблем совместно с бывшими партнерами по антигитлеровской коалиции. Декларируя главное содержание и задачи послевоенной внешней политики Советского Союза, ЦК ВКП(б) подчеркивал необходимость обеспечить благоприятные международные условия для мирного социалистического строительства в СССР, для развития мирового революционного процесса, для сохранения мира на Земле.

Но такая политика продолжалось недолго. В 1946 -1947 гг. в советско-американских отношениях возрастает недоверие друг к другу и конфронтация. Этому способствовало наращивание усилий советского руководства, направленных на создание в Восточной Европе единого лагеря, руководимого из Москвы, отказ советского руководства ратифицировать бреттон-вудсские соглашения, попытки установить и по возможности усилить свое влияние в Китае и Северной Корее, Иранский кризис, Турецкий кризис, ужесточение советским политическим руководством политико-доктринальных установок, определявших конкретные цели и действия во внутренней и внешней политике, направления идеологической обработки населения. Результатом стал распад антигитлеровской коалиции и развертывание «холодной войны» .

«Шаги» к развертыванию международной конфронтации 1. «Длинная телеграмма» Джорджа Кеннана – 22 февраля 1946 г. 2. «Фултонская речь» У. Черчиля – 05 марта 1946 г. 3. Интервью И. В. Сталина газете «Правда» по поводу «Фултонской речи» У. Черчиля – 14 марта 1946 г. 4. Донесение посла СССР в США Н. В. Новикова «Внешняя политика США в послевоенный период» - 27 сентября 1946 г.

«Длинная телеграмма» Джорджа Кеннана Зимой 1945/1946 года Государственный департамент США, по запросу Казначейства США, запросило от американского посольства в Москве объяснение причин, по которым СССР не поддерживает только что созданные Всемирный банк и Международный валютный фонд. Кеннан, подготовил развернутый ответ на запрос (8 тысяч слов), в котором дал анализ возможностей и перспектив в отношениях США и Советского Союза.

Послание Д. Кеннана и выступление У. Черчиля стали импульсом для формирования в США доктрины «сдерживания коммунизма» . Послание Н. Новикова в не меньшей мере способствовало разработке и принятию на вооружение советским руководством концепции «решительного отпора американскому империализму по всем направлениям» . В результате произошел окончательный переход от политики сотрудничества в рамках антигитлеровской коалиции к конфронтационной политике «холодной войны» .

Уверенность сталинского руководства в правильности избранного курса подпитывалась обнародованными весной 1947 года «доктриной Трумэна» и летом того же года «планом Маршалла» . И доктрина, и план были восприняты и квалифицированы в СССР как враждебные интересам стран Восточной Европы, и в первую очередь Советского Союза. В сентябре 1947 года на совещании представителей ряда компартий в Польше в выступлении секретаря ЦK ВКП(б) А. А. Жданова были озвучены тезисы, не оставлявшие никаких сомнений относительно того, каким видит современный мир советское руководство.

В своем докладе А. А. Жданов заявил, что в итоге Второй мировой войны образовалась новая расстановка политических сил, образовались два лагеря: лагерь империалистический и антидемократический во главе с США, с одной стороны, и лагерь антиимпериалистический и демократический во главе с СССР – с другой. Основная цель реакционного лагеря – укрепление империализма, подготовка новой империалистической войны, борьба с социализмом и демократией и повсеместная поддержка реакционных и антидемократических, профашистских режимов и движений. Цель демократического лагеря – борьба против угрозы новых войн и империалистической экспансии, укрепление демократии и искоренение остатков фашизма.

В своем выступлении А. А. Жданова стремился обосновать и доказать два тезиса: 1) Советский Союз «как носитель новой, более высокой общественной системы. . . в своей внешней политике отражает чаяния всего передового человечества, которое стремится к длительному миру и не может быть заинтересовано в новой войне, являющейся порождением капитализма» ; 2) американский империализм после окончания второй мировой войны перешел «к агрессивному, откровенно экспансионистскому курсу» , что нашло свое выражение «как во внешней, так и во внутренней политике США» . И хотя в докладе традиционно упоминалось о том, что «советская внешняя политика исходит из факта сосуществования на длительный период двух систем – капитализма и социализма» , было понятно, что при такой заостренно антиамериканской и «антиимпериалистической» постановке вопроса для мирного сосуществования места в советской внешней политике не оставалось.

Выступая 6 ноября 1949 г. с докладом о 32 -й годовщине Октябрьской революции, секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков, в очередной раз провозгласив «незыблемую уверенность» в том, что «победа социализма и демократии во всем мире неизбежна» , после ритуальной порции обвинений в адрес «главных поджигателей войны – американских империалистов» заявил, что «не нам, а империалистам и агрессорам надо бояться войны» и что не может быть никаких сомнений в том, что «если империалисты развяжут третью мировую войну, то эта война явится могилой уже не для отдельных капиталистических государств, а для всего мирового капитализма» . Вопрос о страшных последствиях в случае новой мировой войны, возможных не только для капиталистических государств, но и для народов социалистических стран, в докладе не поднимался, и дело изображалось таким образом, что могила ждет в этом случае только капиталистов.

В результате создавалась крайне упрощенная картина мира: с одной стороны – постоянно «агрессивный» и «кровавый» империализм, осуществляющий политику насилия над народами, раскручивающий маховик гонки вооружений, проводящий активную подготовку к новой войне против СССР и других социалистических стран, с другой – априорно «прогрессивные» СССР и его союзники, неизменно выступающие за «мирное сосуществование» . При таком подходе реалистичный анализ сложного переплетения позитивных и негативных сторон во внешней политике стран обоих лагерей исключался, поскольку советской верхушке он был просто не нужен. Политика КПСС и советского правительства объявлялась единственно правильной и безошибочной. Презумпция непогрешимости Кремля во многом определялась особой ролью И. Сталина в решении коренных вопросов внутренней и внешней политики.

Проявления воинственности, непрестанные угрозы в адрес империализма стали непременным атрибутом выступлений и заявлений высокопоставленных советских деятелей в конце 1940 -х – начале 1950 -х годов. Заявления были пропитаны нарочитой риторикой, призванной продемонстрировать империалистам, что СССР их не боится, и явно отсутствовало чувство реальности, так как в то время США значительно превосходили Советский Союз не только по количеству имеющихся атомных боезарядов, но и по техническим возможностям их доставки на территорию СССР (сами при этом оставались неуязвимыми ввиду территориальной удаленности). Заявления носили авантюристический характер, ибо дезориентировали население Советского Союза, всего «социалистического лагеря» и сторонников СССР в других странах.

Тем не менее тезис «если империализм развяжет третью мировую войну, то он в ней и погибнет» на долгие годы внедрился в программные партийно-государственные документы, в выступления высших руководителей Советского Союза, в учебно-пропагандистскую литературу. Этот тезис произрастал из постоянно декларируемой советскими идеологами убежденности в том, что победа социализма в мировом масштабе предопределена историческими закономерностями, которые не дано отменить никому и которые не могут быть поколеблены даже в том случае, если разразится война с применением самых разрушительных видов оружия.

В целом, во второй половине 1940 -х – начале 1950 -х годов обеспечение безопасности СССР и его союзников, защита интересов советского государства в условиях глобального противоборства между социализмом и капитализмом, по мнению советского руководства, могли базироваться на экономическом, морально-политическом, научно-техническом и военном могуществе Советского Союза, причем последнему придавалось особое значение. Так же как и в США, в Советском Союзе бытовала уверенность в том, что успешно защищать свои жизненные интересы, свой курс на мировой арене, возможно, и следует, имея в своем арсенале такой фактор давления, как угроза применения военной силы, а в случае необходимости и ее применение.

2 -й период: 1953 -1964 гг. После смерти Сталина в марте 1953 года во внутренней и внешней политике многоплановые советского изменения. Смена государства произошли высшего руководства сопровождалась зарождением на разных уровнях общества тенденции к освобождению от догматов, господствовавших в годы правления Сталина, к более реалистичному и объективному анализу ситуации внутри страны, а также роли и места СССР в мировом сообществе.

В отличие от И. В. Сталина, советское руководство в годы правления Н. С. Хрущева не рассматривало метод нагнетания международной напряженности с последующим сохранением высокого уровня конфронтации как один из способов сохранения советского режима. Искренне веря в неисчерпаемые и еще не до конца раскрытые возможности советской власти, Н. С. Хрущев и его сторонники стремились к тому, чтобы главным фактором, обеспечивающим поддержку населением СССР существующего строя, была не нагнетаемая тревога в связи с постоянно раздуваемой внешней опасностью, а повышение уровня жизни народа в сочетании с существенно отличными от сталинских методами политического контроля общества.

При такой установке руководство страны стало рассматривать обострение международной напряженности не только как ненужное, но и вредное явление мировой политики, которое можно и нужно ограничить и по возможности нейтрализовать. Высокий уровень напряженности стал рассматриваться не столько как неизбежный результат «всемирной классовой борьбы» , сколько как следствие «холодной войны» , которое может быть ликвидировано, если Восток и Запад сумеют наладить нормальные межгосударственные контакты, избавиться от взаимного недоверия, усилить торгово-экономические связи. Во второй половине 1950 -х – начале 1960 -х годов в выступлениях советских руководителей, в пропаганде в нарастающей степени проводилась мысль о пагубности сохранения высокого уровня международной напряженности, поскольку она повышает угрозу войны, порождает негативные последствия для дела революции, стимулирует репрессии внутри капиталистических стран, способствует наращиванию политического капитала консервативно-милитаристского крыла в правящих кругах западных стран, подстегивает расточительную и для Запада, и для Востока гонку вооружений.

Новые идейно-теоретические основы, характер и направления внешней политики СССР были озвучены с трибуны ХХ съезда КПСС (февраль 1956 г. ). На съезде получили теоретическое обобщение важнейшие вопросы международного развития. 1. В качестве главной задачи внешней политики Советского Союза было определено создание благоприятных условий для нового подъема социалистической экономики и укрепления материально-технической базы социализма, для развития всей мировой социалистической системы. 2. Продолжение углубления общего кризиса капитализма не означает полного застоя, приостановки производства и технического прогресса в капиталистических странах. Поэтому «нам надо внимательно следить за экономикой капитализма, не воспринимать упрощенно ленинское положение о загнивании империализма, а изучать все лучшее, что дают наука и техника в странах капитализма, с тем чтобы использовать достижения мирового технического прогресса в интересах социализма» .

3. При И. В. Сталине концепция мирного сосуществования была жестко ограничена определенными рамками - под мирным сосуществованием фактически понималось вооруженное перемирие, отсутствие состояния войны между двумя непримиримо антагонистическими системами. Н. С. Хрущев решительно отошел от этой схемы: «Мы полагаем, что страны с разными социальными системами не просто могут существовать рядом друг с другом. Надо идти дальше, к улучшению отношений, к укреплению доверия между ними, к сотрудничеству» . Мирное сосуществование объявлялось не тактическим ходом, а основным принципом советской внешней политики.

4. Советский Союз не намерен ниспровергать капитализм в других странах с помощью «экспорта» революции. Съезд подчеркнул возможность мирного перехода от капитализма к социализму. Формы завоевания пролетариатом политической власти зависят от ряда причин. Важнейшую роль среди них играет степень сознательности и организованности самого рабочего класса, его сплоченность вокруг партии коммунистов. Большое значение имеет соотношение классовых сил внутри той или иной страны и на международной арене, а также сила сопротивления эксплуататоров» .

5. Н. С. Хрущев фактически подверг ревизии сталинскую теоретическую схему, согласно которой, пока существует капитализм, мировая война неизбежна. В отчетном докладе было сказано, что пока на земном шаре остается капитализм, реакционные силы, представляющие интересы капиталистических монополий, будут стремиться к военным авантюрам и агрессии, могут пытаться развязать войну. Но фатальной неизбежности войны нет. Наличие мировой системы социализма, молодых независимых государств, активно выступающих против войны, всенародное движение сторонников мира, рабочее движение в капиталистических странах — таковы главные факторы недопущения новой войны. То есть был сделан вывод о возможности предотвращения новой мировой войны в современную эпоху.

. В новой (третьей) Программе КПСС, принятой на XXII съезде (октябрь 1961 г. ), говорилось: «Основной вопрос современности — вопрос о войне и мире. Единственный источник военной опасности — империализм. Империалистический лагерь готовит самое страшное преступление против человечества— мировую термоядерную войну, которая может причинить невиданные разрушения целым странам, истребить целые народы. Проблема мира и войны стала проблемой жизни и смерти сотен миллионов людей. Усилия народов должны быть сосредоточены на том, чтобы своевременно обуздать империалистов, лишить их возможности пустить в ход смертоносное оружие. Главное — предотвратить термоядерную войну, не дать ей вспыхнуть. И это в состоянии сделать нынешнее поколение людей. »

Повторив выдвинутый на XX съезде тезис о возможности предотвращения мировой войны в современных условиях, авторы Программы записали в документ: «Объединенными усилиями могучего социалистического лагеря, миролюбивых несоциалистических государств, международного рабочего класса и всех сил, отстаивающих дело мира, можно предотвратить мировую войну. Возрастающий перевес сил социализма над силами империализма, сил мира над силами войны ведет к тому, что еще до полной победы социализма на земле, при сохранении капитализма в части мира, возникнет реальная возможность исключить мировую войну из жизни общества. Победа социализма во всем мире окончательно устранит социальные и национальные причины возникновения всяких войн. Уничтожить войны, утвердить вечный мир на земле — историческая миссия коммунизма. » Это означало окончательный отказ от тезиса о фатальной неизбежности войны, пока существует капитализм.

Радикальный путь обеспечения прочного мира — всеобщее и полное разоружение при строгом международном контроле. Империализм взвалил на народы неслыханное бремя вооружений. Социализм видит свой долг перед человечеством в том, чтобы избавить его от этой бессмысленной растраты национальных богатств…. Активной решительной борьбой народы могут и должны принудить империалистов к разоружению. Мирное сосуществование социалистических и капиталистических государств — объективная необходимость развития человеческого общества. Война не может и не должна служить способом решения международных споров. Мирное сосуществование или катастрофическая война — только так поставлен вопрос историей. В случае, если империалистические агрессоры все же осмелятся развязать новую мировую войну, народы не будут больше терпеть строй, ввергающий их в опустошительные войны. Они сметут и похоронят империализм.

В Программе КПСС были сформулированы пять принципов «Мирного сосуществования: 1. отказ от войны как средства решения спорных вопросов между государствами, разрешение их путем переговоров; 2. равноправие, взаимопонимание и доверие между государствами, учет интересов друга; 3. невмешательство во внутренние дела, признание за каждым народом права самостоятельно решать все вопросы своей страны; 4. строгое уважение суверенитета и территориальной целостности всех стран; 5. развитие экономического и культурного сотрудничества на основе полного равенства и взаимной выгоды.

Мирное сосуществование служит основой мирного соревнования между социализмом и капитализмом в международном масштабе и является специфической формой классовой борьбы между ними… В условиях мирного сосуществования создаются более благоприятные возможности для борьбы рабочего класса капиталистических стран, облегчается борьба народов, колониальных и зависимых стран за свое освобождение… Политика мирного сосуществования отвечает кровным интересам всего человечества, за исключением воротил крупных монополий и военщины. Советский Союз последовательно отстаивал и будет отстаивать политику мирного сосуществования государств с различным общественным строем.

В третьей Программе КПСС были поставлены следующие задачи в области международных отношений: 1. использовать вместе с другими социалистическими странами, миролюбивыми государствами и народами все средства для предотвращения мировой войны и создания условий, которые дадут возможность полностью исключить войну из жизни общества; 2. вести курс на установление здоровых международных отношений, добиваться роспуска всех противостоящих другу военных блоков, прекращения «холодной войны» , пропаганды вражды и ненависти между народами, ликвидации всех иностранных воздушных, морских, ракетных и других военных баз на территории других стран; 3. добиваться всеобщего и полного разоружения под строгим международным контролем;

4. укреплять отношения братской дружбы и тесного сотрудничества с государствами Азии, Африки, Латинской Америки, борющимися за достижение и упрочение национальной независимости, со всеми народами и государствами, выступающими за сохранение мира; 5. вести активную последовательную политику улучшения и развития отношений со всеми капиталистическими странами, в том числе с Соединенными Штатами Америки, Великобританией, Францией, Федеративной Республикой Германии, Японией, Италией, в интересах обеспечения мира; 6. всемерно способствовать укреплению боевой солидарности всех отрядов и организаций международного рабочего класса, выступающих против империалистической политики войн; 7. последовательно вести линию на сплочение всех сил, борющихся против войны. Все организации и партии, стремящиеся к предотвращению войны, нейтралистские и пацифистские движения, буржуазные круги, выступающие за мир и нормализацию отношений между странами, — найдут у Советского Союза понимание и поддержку;

8. проводить курс на развитие международного сотрудничества в области торговли, культурных связей, науки и техники; 9. соблюдать высокую бдительность в отношении агрессивных кругов, стремящихся нарушить мир, своевременно разоблачать зачинщиков военных авантюр, принимать все необходимые меры для обеспечения безопасности и неприкосновенности нашего социалистического отечества, всего социалистического лагеря. КПСС и весь советский народ и впредь будут выступать против всех и всяческих захватнических войн, в том числе против войн между капиталистическими государствами, против локальных войн, направленных на удушение освободительных народных движений, и считают своим долгом поддерживать священную борьбу угнетенных народов, их справедливые освободительные войны против империализма.

Значительное влияние на эволюцию внешнеполитических доктрин СССР оказал отход Н. С. Хрущева и его единомышленников от господствовавшего в сталинские годы восприятия США как самого «непримиримого и лютого врага» всего, что есть в мире прогрессивного, с которым следовало разговаривать только на языке силы. Изменения в восприятии советским руководством образа США стали, следствием, вопервых, представления более объективной информации наверх советскими специалистами и аналитиками, в отличие от прошлых лет не ориентируемыми на поиск и обнаружение повсюду одних только «врагов» , и, во-вторых, личных наблюдений и умозаключений Н. С. Хрущева, ставшего первым советским лидером, решившимся съездить за океан, в самое «логово империализма» .

В докладе на XX съезде КПСС Н. С. Хрущев заявил: «Для укрепления дела мира во всем мире имело бы огромное значение установление прочных дружественных отношений между двумя крупнейшими державами мира – Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. » . Н. С. Хрущевым неоднократно высказывался тезис о том, что с лидерами США возможно и необходимо вести диалог по кардинальным международным проблемам и договариваться, неоднократно подчеркивал особую совместную ответственность, лежавшую на США и СССР как на двух великих державах за предотвращение ядерной катастрофы и урегулирование конфликтов в различных «горячих точках» Земли. Например, выступая в июле 1959 года в Днепропетровске, Н. Хрущев заявил: «Наша страна и США – это две самые могущественные державы в мире. Если другие страны подерутся между собой, то их еще можно будет разнять. Но если начнется война между Америкой и нашей страной, то ее никто другой уже не остановит. Это будет катастрофа огромных масштабов. Поэтому надо приложить все усилия к тому, чтобы решить имеющиеся спорные вопросы без войны. . . »

Однако, констатируя в первое десятилетие после смерти И. Сталина существенные подвижки в подходах и взглядах советского руководства на определение общих идейно-теоретических и концептуально-доктринальных основ внешней политики государства, нельзя не обратить внимания на фактически полную консервацию советской военной доктрины в тот период, особенно что касается такого важнейшего вопроса, как соотношение категорий политики и войны в условиях появления принципиально нового, ракетно-ядерного, оружия. Абсолютное неприятие необходимости пересмотра соотношений категорий политики и войны в связи с появлением ядерного оружия на долгие годы утвердилось в документах и трудах, определявших советскую военную доктрину.

Оставаясь на позициях незыблемой уверенности, что в вероятной будущей ракетно-ядерной войне, которая станет глобальной конфронтацией двух противоположных общественнополитических систем, победа будет безусловно на стороне социализма, советские военные теоретики в этой связи уделяли большое внимание проблеме первого, упреждающего ядерного удара и фактору внезапности. Считалось, что стратегическая внезапность в начальный период войны могла быть обеспечена нанесением неожиданного упреждающего ракетно-ядерного удара по территории противника, по его политическим и промышленным центрам, по районам дислокации ракетной техники и аэродромам, по группировкам военно-морских и сухопутных сил. Такой внезапный ракетноядерный удар должен был если не привести к немедленному разгрому противника, то, по крайней мере, поставить его в крайне тяжелое положение.

Выступая на XXII съезде КПСС (октябрь 1961 г. ), министр обороны СССР маршал Р. Я. Малиновский заявил: «Применение атомного и термоядерного оружия и неограниченные возможности его доставки к любой цели в считанные минуты с помощью ракет позволяют в кратчайшие сроки достигать решительных военных результатов на любой дальности и на огромной территории» . С начала 1960 -х годов ядерное оружие стало оцениваться в СССР как один из решающих факторов победы в вероятной ракетноядерной войне. В то же время продолжали раздаваться призывы против недооценки и других видов вооружений в возможной войне. «Несмотря на то, что в будущей войне решающее место будет принадлежать ракетно-ядерному оружию, − отмечал Р. Я. Малиновский на XXII съезде КПСС, − все же мы приходим к выводу, что окончательная победа над агрессором может быть достигнута только в результате совместных действий всех видов вооруженных сил»

В этой связи в СССР, так же, впрочем, как и в США, большое значение придавалось задаче накопления максимального количества оружия, в том числе и ядерного. Выступая 14 января 1960 г. на сессии Верховного Совета СССР, Н. С. Хрущев отмечал: «В наше время обороноспособность страны определяется не тем, сколько у нас солдат под ружьем. . . Если отвлечься от общих политических и экономических факторов. . . то обороноспособность страны в решающей степени зависит от того, какая огневая мощь и какие средства доставки находятся в распоряжении данной страны» . КПСС и советское правительство ставили перед оборонной промышленностью задачу догнать США по количеству ядерных зарядов и средств их доставки к цели (по данным бывшего министра обороны США Р. Макнамары, соотношение ядерных сил СССР и США в этот период было 1: 17 в пользу США ). Это означало, что Советский Союз втягивался в изнурительную гонку вооружений. Поскольку в США не прекращались работы по совершенствованию ядерного оружия, то СССР оказывался в положении догоняющего, что требовало колоссальных усилий военной промышленности и огромных материальных и финансовых затрат.

В целом изменения, происшедшие в доктринальных основах советской внешней политики за 1953 – 1964 годы, на наш взгляд, не поддаются однозначной оценке. С одной стороны, нельзя не видеть их весьма радикальный характер и новизну, с другой – было бы неверно преувеличивать их значение. В речах и выступлениях Н. С. Хрущева повторялся тезис о том, что «если империализм развяжет третью мировую войну, то он в ней и погибнет» . В том или ином виде Н. Хрущев говорил об этом на XX, XXII съездах КПСС. В то же время, придя к выводу о том, что фатальной неизбежности новой войны больше нет, и будучи по натуре прагматиком, Н. С. Хрущев вернулся к концепции мирного сосуществования и выдвинул ее на первый план, а также способствовал появлению ряда других новаций в сфере внешней политики, которые расширяли практические возможности советской дипломатии по налаживанию контактов и связей с западными странами.

Вместе с тем, рассматривая мирное сосуществование как «специфическую форму классовой борьбы на мировой арене» , Н. С. Хрущев и его сподвижники в конечном счете исходили не из принципа баланса интересов различных государств, а из принципа баланса сил в мире. Борьба за мир увязывалась с общедемократическим и антиимпериалистическим движениями, в первую очередь с борьбой рабочего класса против международного капитала. Постоянные ссылки на углубление общего кризиса капитализма, подчеркивание его «обреченности» , неизбежности его гибели приводили к недооценке возможностей капиталистического способа производства, к игнорированию его ресурсов, создавали искаженную картину мирового исторического процесса, исключали признание многовариантности развития стран мира. Такой подход Кремля затруднял, а в некоторых случаях делал невозможным достижение компромиссов между социалистическими и капиталистическими государствами.

Несмотря на появление новых подходов к внешней политике, по крупному счету советское руководство при Н. С. Хрущеве так и не смогло полностью освободиться от доктринальных оков сталинизма во взаимоотношениях не только с капиталистическими, но и социалистическими государствами. Для поддержания «единства и сплоченности социалистического лагеря» СССР по-прежнему применял прежде всего методы силового давления (Венгрия (1956 г. ), Германия (1961 г. ). К тому же не следует забывать, что многие инициативы Н. Хрущева и его сторонников постоянно наталкивались на скрытое, а иногда и явное сопротивление тех слоев партноменклатуры, которых страшил слишком радикальный, по их мнению, отход Хрущева от «незыблемых основ» марксистско-ленинской теории и практики строительства социализма.

3 -й период: 1964 -1985 гг. Приход в октябре 1964 года к управлению партией и государством Л. И. Брежнева и его «команды» не принес каких-либо кардинальных изменений в подход советского руководства к основам внешней политики СССР. По-прежнему ее двумя главными «китами» оставались мирное сосуществование и пролетарский интернационализм. Но изменения были. Они проявились в приоритетности и соподчиненности принципиальных установок и конкретных целей внешней политики.

В отличие от Н. С. Хрущева, заявившего на XX съезде КПСС о том, что «ленинский принцип мирного сосуществования государств с различным социальным строем был и остается генеральной линией внешней политики нашей страны» , Л. И. Брежнев уже в докладе 6 ноября 1964 г. продемонстрировал другой подход: на первое место им были поставлены задачи укрепления сплоченности социалистических стран, оказания неизменной поддержки национально-освободительной борьбе народов Азии, Африки, Латинской Америки, и только после этого было сказано о необходимости и дальше проводить политику мирного сосуществования. В такой же последовательности перечислялись внешнеполитические приоритеты Советского Союза и в выступлениях Брежнева на XXIII (1966), XXIV (1971), XІV (1976) и XXVI (1981) съездах КПСС. Это означало, что советское руководство вновь стало отдавать приоритет задаче расширения рамок социалистической системы, а добиться этого, как представлялось, можно было прежде всего благодаря укреплению единства социалистического лагеря (начиная с 1960 -х годов все чаще именуемого «социалистическим содружеством» ) и оказанию эффективной поддержки революционным силам в «третьем мире» .

В целом же в годы брежневского правления оставались в силе основные доктринально-концептуальные новации в области внешней политики, предложенные ранее Н. Хрущевым. Так, никто не подвергал сомнению тезисы о прорыве капиталистического окружения в результате второй мировой войны, об «окончательной победе» социализма в СССР и о том, что в результате глобальных перемен, происшедших на планете, новая мировая война более не является фатальной неизбежностью. Представители советского руководства продолжали говорить о размежевании правящих кругов капиталистических стран на умеренные и консервативные силы, повторяя, что с ростом здравомыслия на Западе появляется возможность достижения серьезных соглашений по разоружению и разрядке международной напряженности. Иллюстрацией некоторого изменения в восприятии советским руководством окружающего мира может служить тот факт, что начиная с XXIV съезда КПСС (1971) ни в докладах генерального секретаря ЦК КПСС, ни в других документах съездов больше не фигурировал тезис о том, что «если империализм развяжет третью мировую войну, то он в ней и погибнет» .

С именем Л. И. Брежнева связано появление концепции, сыгравшей не последнюю роль в драматической истории социалистической системы и в консервации ледников «холодной войны". Речь идет о доктрине "ограниченного суверенитета» ( «доктрина Брежнева» ), как ее нарекли на Западе. По мнению западных политиков и общественных деятелей суть доктрины заключалась в том, что СССР мог вмешиваться во внутренние дела стран Центрально-Восточной Европы, которые входили в социалистический блок для того, чтобы обеспечивать стабильность политического курса, строившегося на базе реального социализма и направленного на тесное сотрудничество с СССР.

Понятие доктрины появилось после выступления Л. И. Брежнева на пятом съезде Польской объединённой рабочей партии в 1968 году: «Хорошо известно, что Советский Союз немало сделал для реального укрепления суверенитета, самостоятельности социалистических стран. КПСС всегда выступала за то, чтобы каждая социалистическая страна определяла конкретные формы своего развития по пути социализма с учётом специфики своих национальных условий. Но известно, товарищи, что существуют и общие закономерности социалистического строительства, отступление от которых могло бы повести к отступлению от социализма как такового. И когда внутренние и внешние силы, враждебные социализму, пытаются повернуть развитие какой-либо социалистической страны в направлении реставрации капиталистических порядков, когда возникает угроза делу социализма в этой стране, угроза безопасности социалистического содружества в целом — это уже становится не только проблемой народа данной страны, но и общей проблемой, заботой всех социалистических стран. »

Доктрина «ограниченного суверенитета» стала идеологическим обоснованием военного вмешательства войск стран Варшавского договора во главе с СССР в Чехословакию в августе 1968 года. Внедрение доктрины «ограниченного суверенитета» во взаимоотношения социалистических стран надолго затормозило и заморозило всякие попытки и надежды руководителей некоторых стран «содружества» отойти от советской модели социализма и придать ему «человеческое лицо» . Кроме того, реализация этой доктрины усиливала аргументацию тех западных политиков и политологов, которые постоянно высказывали сомнения в искренности миролюбивых заявлений и призывов советского руководства, поскольку уже в самих доктринальных основах его политики было заложено неприятие таких основополагающих демократических принципов общения между народами и государствами, как уважение права каждого народа на самостоятельный выбор общественного устройства своего государства и уважение его суверенитета.

На Западе считали, что доктрина «ограниченного суверенитета» оставалась в силе до конца 1980 -х годов, когда при М. С. Горбачёве её не сменил иной подход, который в шутку назвали «доктриной Синатры» . Это название (популярное на Западе) восходит к выступлению представителя МИД СССР Г. Герасимова в популярной американской телевизионной программе «Доброе утро, Америка» 25 октября 1989 г. Герасимов комментировал произнесенную двумя днями ранее речь министра иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе, в которой было провозглашено намерение Советского Союза не вмешиваться впредь во внутренние дела других государств, в том числе государств Варшавского договора. В своём комментарии Герасимов в шутку назвал новую внешнеполитическую доктрину СССР доктриной Фрэнка Синатры, имея в виду знаменитую песню Синатры «Я это делал на свой лад» (англ. I Did It My Way), — так и другие страны будут далее жить каждая на свой лад. Декларация Шеварднадзе и комментарий Герасимова стали для всего мира свидетельством отказа СССР от удержания этих стран в сфере своего влияния любой ценой.

Во второй половине 1960 -х - начале 1980 -х годов постепенно формировались новые подходы к определению и трактовке некоторых элементов советской военной доктрины. Это касалось, прежде всего, таких важных проблем, как возможная роль ядерного оружия в глобальном конфликте в случае его возникновения, а также соотношение военной силы и политики в ракетно-ядерный век. К началу 1970 -х годов СССР ценой огромных усилий догнал США по количеству ядерных зарядов. Таким образом было достигнуто примерное равновесие ядерных потенциалов СССР и США. Достижение военно-стратегического паритета между СССР и США расценивалось советским руководством как событие исторической важности, как фактор укрепления безопасности Советского Союза и других социалистических стран.

Равновесие между СССР и США в военно-стратегической области в определенной степени повлияло на дальнейшее развитие советско-американских отношений, поскольку становилось ясно, что ни та ни другая сторона не допустит превосходства своего соперника в военной области. Не случайно именно в 1970 -е годы одной из главных концепций, взятых на вооружение руководством США и СССР, стала доктрина ядерного сдерживания или, как ее называли некоторые западные политики и военные, ядерного устрашения.

Появление данной доктрины связано с исследованиями Джона Нэша и Томаса Шеллинга в области теории игр, сотрудничества и конфликта. В середине 1960 -х годов министр обороны США Роберт Макнамара употребил термин «гарантированное уничтожение» — как способность США нанести значительный вред СССР после первого ядерного удара. Впоследствии появились термины «взаимное гарантированное уничтожение» (англ. mutual assured destruction), а также «ядерное сдерживание» (англ. nuclear deterrence), обозначающие ключевой момент стратегии: зная, что после успешного первого удара разрушительный ответный удар неизбежен, противники вряд ли пойдут на конфликт, так как это гарантированное уничтожение обеих сторон. Данный подход, принятый обеими сторонами, успешно предотвратил ядерную войну и большинство ядерных конфликтов в XX веке. В то же время, доктрина ядерного устрашения вела к росту нестабильности в мире, оправдывала существование и укрепление военно-политических блоков, стимулировала гонку вооружений.

Во второй половине 1970 -х – начале 1980 -х годов и в Москве, и в Вашингтоне постепенно (хотя и очень медленно) стали осознавать, что ни ядерный паритет, ни ядерное сдерживание не могут служить долгосрочными и надежными гарантиями прочного и устойчивого мира на планете, поскольку они создавали равновесие страха, которое при отсутствии взаимного доверия гарантировало лишь временное сохранение мира. В советской печати стали появляться критические суждения по поводу концепции ядерного сдерживания. Высказывались соображения о том, что Советский Союз и США обладают примерно одинаковой военной мощью обеспечивающей в случае войны «взаимное гарантированное уничтожение» . На победу над противником, как это было в прошлых войнах, рассчитывать не приходилось. Не давали надежды на выигрыш в войне и планы упреждающих ударов по территории вероятного противника, поскольку подвергшаяся нападению сторона в считанные минуты, за время подлета ракет противника, способна нанести сокрушительный ответный удар по агрессору.

В отчете ЦК XXVI съезду КПСС Л. И. Брежнев, напомнив о приверженности Советского Союза поддержанию «военностратегического равновесия между СССР и США, между Варшавским Договором и НАТО» , которое «объективно служит сохранению мира на нашей планете» , заявил: «Мы не добивались и не добиваемся военного превосходства над другой стороной. Это не наша политика. Но мы и не позволим создать такое превосходство над нами… пытаться победить друга в гонке вооружений, рассчитывать на победу в ядерной войне – это опасное безумие» . Эти слова были призваны успокоить Запад и продемонстрировать отсутствие у советского руководства намерений добиваться какого-либо военного превосходства над возможным противником.

В июне 1982 года Л. Брежнев направил второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН послание, в котором отмечалось: «Ядерная война, начнись она, могла бы означать разрушение человеческой цивилизации, а может быть, и гибель самой жизни на Земле» . В этом же послании было объявлено, что Советский Союз «принимает на себя обязательство не применять первым ядерное оружие» . Запад не последовал этой инициативе СССР, поскольку счел ее сугубо пропагандистской акцией. Принимая во внимание превосходство СССР по обычным вооруженным силам, США продолжали опираться на концепцию, предусматривавшую возможность применения ядерного оружия первыми в качестве основы американских гарантий безопасности союзников. Первая половина 1980 -х годов характеризовалась новой мощной волной конфронтации взаимоотношений между СССР и США и ростом напряженности числа военных конфликтов на региональном уровне.

4 -й период: 1985 – 1991 гг. Сложившееся сложное экономическое положение в СССР к 1985 г. явилось стимулом для поиска новых, компромиссных решений. Необходимость внутренних перемен заставила руководство страны пойти на радикальные реформы. Основными путями выхода из сложной экономической обстановки видели миролюбивую внешнюю политику, приостановку гонки вооружений. В США считали, что «новое мышление» исходит из стремления Советской стороны уменьшить возможные расходы на противостояние с Америкой. Объяснялось это успехом США в области работы над СОИ и экономическим потенциалом Соединенных Штатов. Этот вывод представлен в документе «Согласованная разведывательная оценка» , в котором прогнозировалось, какую политику будет проводить М. Горбачев в отношении США в ближайшие два года (1986— 1988). Был сделан вывод, что «режим Горбачева ставит цель воссоздать отношения с США по типу разрядки, чтобы уменьшить бремя соперничества в вооружениях и, соответственно, облегчить выполнение задачи экономического возрождения страны» .

В 1985– 1986 годах советское руководство приняло ряд решений, определивших основные цели и направления внешней политики СССР, а также основы нового политического мышления как теоретической базы практической политики укрепления всеобщего мира и международной безопасности. В соответствии с концептуальными установками, обусловленный новым политическим мышлением, советское руководство вступило во второй половине 1980 -х годов с целой серией внешнеполитических инициатив, нашедших отклик за рубежом. Фундаментальные изменения доктринальноконцептуальных основ внешней политики СССР, происшедшие во второй половине 1980 -х годов и сопровождаемые соответствующими внешнеполитическими акциями, встречное движение Запада к достижению взаимопонимания с Востоком сыграли решающую роль в том, что в конце 1980 -х – начале 1990 -х годов лихорадившая мир несколько десятилетий «холодная война» закончилась.

В условиях, когда огромные ядерные потенциалы сосредоточены у двух сверхдержав, важность советскоамериканского урегулирования не вызывала ни у кого сомнений. Примат общечеловеческих ценностей явился сутью «нового мышления» в международных делах. Эта инициатива, и конкретные шаги СССР получили широкий международный резонанс и поддержку во многих странах мира. Перестройка международных отношений в духе сотрудничества и взаимопонимания, предлагаемая СССР, должна была коренным образом обновить и оздоровить взаимоотношения государств. Перестройка и «новое мышление» , изначально воспринимавшееся на Западе лишь как очередной ход и популистская акция, доказывали свою эффективность в деле снижения международной напряженности.

Во второй половине 1980 -х годов произошел крутой поворот во взглядах советского руководства на формирование внешней политики СССР. В основе этого поворота было стремление увидеть процессы мирового развития, а также место и роль советского государства в этих процессах такими, какими они являлись на самом деле, а не такими, какими их хотелось бы увидеть под воздействием утопических доктрин. Главными составляющими поворота, совершенного новым советским руководством, стали: - отход от абсолютизации классового подхода ко всем явлениям международной жизни и, как следствие этого, отказ рассматривать борьбу между социализмом и капитализмом в качестве доминанты дальнейшей эволюции мирового сообщества, а также трактовать мирное сосуществование как форму классовой борьбы; - выдвижение на первый план выработки и претворения в жизнь нового политического мышления, которое, с одной стороны, учитывало бы опыт предшествующих десятилетий борьбы за мир и разрядку, а с другой – аккумулировало бы новые подходы и взгляды, открывающие реальные возможности для решения назревших международных проблем.

М. С. Горбачев «Перестройка и новое мышление» (1988 г. ) 1. Основной, исходный принцип нового политического мышления прост: ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей. Этот вывод носит поистине революционный характер, ибо означает коренной разрыв с традиционными представлениями о войне и мире. Ведь именно политическая функция войны всегда служила ее оправданием, ее «рациональным» смыслом. Ядерная же война — бессмысленна, иррациональна. В глобальном ядерном конфликте не оказалось бы ни победителей, ни побежденных, но неминуемо погибнет мировая цивилизация. Это, собственно, даже и не война в привычном понимании, а самоубийство.

2. Развитие военной техники приобрело такой характер, что теперь и неядерная война по своим гибельным последствиям становится сопоставимой с ядерной войной. Отсюда совершенно новая ситуация. . . Бывшая для своего времени классической формула Клаузевица, что война есть продолжение политики, только другими средствами, — безнадежно устарела. . . Впервые в истории жизненной потребностью стало положить в основу международной политики общечеловеческие морально-этические нормы, очеловечить, гуманизировать межгосударственные отношения.

3. Из невозможности военного, ядерного разрешения международных противоречий следует новая диалектика силы и безопасности. Безопасность не может быть ныне обеспечена военными средствами — ни применением оружия, ни устрашением, ни постоянным совершенствованием «меча» и «щита» . Кажутся смешными и нелепыми новые попытки добиться военного превосходства. Теперь — через космос. Потрясающий анахронизм, сохраняемый благодаря чрезмерной роли, которую играют в политике милитаристские круги. Абсурдной — с точки зрения безопасности — становится гонка вооружений, ибо ее логика ведет к дестабилизации международных отношений и в конечном счете — к ядерному конфликту. Отрывая от других нужд колоссальные ресурсы, она снижает уровень безопасности, подрывает ее. Она сама по себе — враг мира. Единственный путь к безопасности — это путь политических решений, путь разоружения. Подлинная, равная безопасность в наш век гарантируется все более низким уровнем стратегического баланса, из которого необходимо полностью исключить ядерное и другие виды оружия массового уничтожения.

4. Новое политическое мышление требует признания еще одной простой аксиомы: безопасность — неделима. Она может быть только равной для всех или же ее не будет вовсе. Единственная ее солидная основа — признание интересов всех народов и государств, их равенства в международной жизни. Нужно, чтобы собственная безопасность сочеталась с такой же безопасностью всех членов мирового сообщества. Разве, например, в интересах США, чтобы СССР оказался в такой ситуации, когда он считал бы, что его безопасность уступает безопасности США? И разве нам выгодна обратная ситуация? Со всей определенностью скажу, что мы этого не хотели бы. Выходит, что противники вынуждены стать партнерами и сообща искать путь к всеобщей безопасности. Мы видим признаки формирования нового мышления во многих странах, в разных слоях общества. И это естественно. Ибо это путь взаимовыгодных соглашений и обоюдных компромиссов на базе общего высшего интереса — не допустить ядерной катастрофы. Выходит, нельзя стремиться к собственной безопасности за счет других.

5. Новое политическое мышление столь же категорично диктует характер военных доктрин. Они должны быть строго оборонительными. А это связано с такими новыми или сравнительно новыми понятиями, как разумная достаточность вооружений, ненаступательная оборона, ликвидация дисбаланса и асимметрий в различных видах вооруженных сил, развод наступательных группировок войск между двумя блоками и т. п. Социалистические страны Европы решительно встали на этот путь. 29 мая 1987 года на совещании Политического консультативного комитета в Берлине они приняли принципиальный документ «О военной доктрине государств — участников Варшавского Договора» . В документе раскрыта суть сугубо оборонительного характера этой доктрины… Ни к одному государству, ни к одному народу государства — участники Варшавского Договора не относятся как к своему врагу: готовы со всеми без исключения странами строить отношения на основе взаимного учета интересов безопасности и мирного сосуществования. У стран Варшавского Договора нет стремления обладать вооруженными силами и вооружениями сверх того, что необходимо для оборонительных целей.

6. Принципиальная основа всеобщей безопасности в наше время — это признание за каждым народом права выбора собственного пути социального развития, это отказ от вмешательства во внутренние дела других государств, это уважение к другим в сочетании с объективным, самокритичным взглядом на собственное общество. Народ может выбрать и капитализм, и социализм. Это его суверенное право. Народы не могут и не должны подстраиваться ни под США, ни под СССР. Значит, нужно освобождать политические позиции от идеологической нетерпимости. Нельзя переносить идеологические разногласия в сферу межгосударственных отношений, подчинять им внешнюю политику, ибо идеологии могут быть полярными, а интерес выживания, предотвращения войны является всеобщим и высшим.

7. Ядром нового мышления является признание приоритета общечеловеческих ценностей и еще точнее — выживания человечества. Во внешней политике, как и во внутренней, испокон веков во главе угла был классовый интерес… по убеждению не только марксистов, но и многих других трезво рассуждающих людей, политика всякого государства или союза государств определяется интересами доминирующих в них социально-политических сил. Острые столкновения этих интересов на международной арене вели на протяжении всей истории к вооруженным конфликтам и войнам. Так и получилось, что политическая история человечества — это в значительной мере история войн. Сегодня эта традиция ведет прямиком к ядерной бездне. Все человечество находится в одной лодке, и потонуть или выплыть можно только вместе. Поэтому переговоры о разоружении — это не игра на выигрыш. Выиграть должны все, иначе все проиграют.

Может показаться странным, что упор на общечеловеческие интересы и ценности делают коммунисты. Действительно, классовый подход ко всем явлениям общественной жизни — это азбука марксизма… Понятие общечеловеческое рассматривалось как функция и конечный результат борьбы рабочего класса, который, освобождая себя, освобождает и все общество от классовых антагонизмов. Но теперь, с появлением оружия массового - всеобщего! истребления, появился объективный предел для классовой конфронтации на международной арене: это угроза всеуничтожения. Впервые возник реальный, а не умозрительный, сегодняшний, а не отдаленный, общечеловеческий интерес — отвести от цивилизации катастрофу. В духе нового мышления были внесены изменения в новую редакцию Программы КПСС, принятую XXVII съездом партии, в частности, мы сочли далее невозможным оставить в ней определение мирного сосуществования государств с различным общественным строем как «специфической формы классовой борьбы» .

8. Развивая свою философию мира, мы по-новому взглянули и на взаимосвязь войны и революции. В прошлом война нередко оказывалась детонатором революционных взрывов. . . Отсюда и прогноз, которого у нас в стране придерживались долгое время: третья мировая война, если ее развяжет империализм, приведет к новым социальным потрясениям, которые вообще покончат с капиталистической системой, что будет одновременно означать и наступление всеобщего мира. Но когда итогом ядерной войны может быть только всеобщее уничтожение, мы сделали вывод и об исчезновении причинно-следственной связи между войной и резолюцией. На XXVII съезде КПСС мы четко «развели» тему революции и тему войны, исключив в новой редакции Программы нашей партии следующие две фразы: «В случае, если империалистические агрессоры все же осмелятся развязать новую мировую войну, народы не будут больше терпеть строй, ввергающий их в опустошительные войны. Они сметут и похоронят империализм» . Это положение, допускавшее теоретически возможность новой мировой войны, было снято как не соответствующее реальностям ядерной эпохи.

Экономическое, политическое, идеологическое соревнование между капиталистическими и социалистическими странами неизбежно. Но его можно и нужно удержать в рамках мирного соперничества, обязательно предполагающего сотрудничество. Судить о достоинствах той или иной системы должна история. Она все рассудит. Пусть каждый народ разбирается, какой строй лучше, какая идеология лучше. Пусть это решит соревнование мирное, пусть каждая система докажет свою способность ответить на интересы и нужды человека. Государства и народы Земли — очень разные. И даже хорошо, что разные. Это импульс для состязания. Такое понимание вписывается в концепцию мирного сосуществования. Это и есть диалектическое единство противоположностей.

Итак, Основные принципы «нового политического мышления» сводились к следующим: - констатация факта, что безопасность может быть только взаимной; - отказ от вывода о расколе современного мира на две противоположные общественно-политические системы (социалистическую и капиталистическую), признание его единым и взаимозависимым; - объявление в качестве универсального способа решения международных вопросов не баланса сил двух систем, а баланса их интересов, решение конфликтов не военным, а политическим путем и обеспечение безопасности с помощью политических средств; - отказ от принципа пролетарского (социалистического) интернационализма и признание приоритета общечеловеческих ценностей над любыми другими (классовыми, национальными, идеологическими); - отказ от формулы мирного существования как формы классовой борьбы и деидеологизация внешней политики. - строгое соблюдение принципа равноправия во взаимоотношениях и невмешательство во внутренние дела…

США, поначалу недооценивавшие масштабы перестройки, впоследствии изменили свою позицию. Из аналитической записки Совета по национальной безопасности (14. 03. 1989): - Соединенные Штаты должны попытаться придать «необратимый характер реформам» в Советском Союзе, избегая в то же время «необратимых сдвигов» в собственной политике… - «Перестройка в наших интересах» : новый подход Горбачева «дает нам в руки рычаг воздействия, которыми восемь лет назад мы не обладали» . Политика США должна быть нацелена не на то, чтобы «помочь» Горбачеву, а скорее на то, чтобы умело «бросить вызов» Советам и, таким образом, «направить их развитие в нужное нам русло» …. - Политика США должна способствовать «институционализации» советской реформы, чтобы ни Горбачеву, ни его последователю не удалось бы приостановить ее или повернуть вспять, к ледниковому периоду. Соединенным Штатам следует перехватить инициативу и установить те критерии, согласно которым Советский Союз может быть принят в сообщество цивилизованных наций. »

Реализация в жизнь принципов «нового политического мышления» привела к гибели мировой социалистической системы и Советского союза.