Скачать презентацию Андрей Георгиевич Битов 27 мая 1937 года
Андрей Битов(биография).ppt
- Количество слайдов: 19
Скачать презентацию Андрей Георгиевич Битов 27 мая 1937 года
Скачать презентацию Андрей Георгиевич Битов 27 мая 1937 года
Андрей Георгиевич Битов 27 мая 1937 года.
Родился в Ленинграде, в семье архитектора. Потомственный петербуржец. Отец – Битов Георгий Леонидович (1902– 1977), архитектор. Мать – Кедрова Ольга Алексеевна (1905– 1990), юрист. Дети: Анна (1962 г. рожд. ), Иван (1977 г. рожд. ), Георгий (1988 г. рожд. ). Первые воспоминания детства у Андрея Битова связаны с блокадной зимой 1941/42 года. Потом была эвакуация на Урал, затем переезд в Ташкент, с которых он начал свои «путешествия» , не прекращающиеся и по сей день. В школьные годы увлекся альпинизмом, в 16 лет получил значок «Альпинист СССР» . Тогда же открыл для себя бодибилдинг. Любовь к горам привела его в 1957 году в Ленинградский горный институт на геолого-разведочный факультет. Писать Андрей Битов начал будучи студентом. В институте он вошел в литобъединение под руководством Глеба Семенова. Там работали такие известные ныне поэты, как А. Кушнер, А. Городницкий, В. Британишский, Г. Горбовский и др.
В 1957 году сборник литобъединения, в который вошли и первые произведения А. Битова, был сожжен во дворе института в связи с событиями в Венгрии. Тогда же Битов был исключен из института и попал в армию, в стройбат на Севере. В 1958 году ему удалось демобилизоваться, восстановиться в институте, который он окончил в 1962 году. Тогда же он начал писать прозу. Первые рассказы были опубликованы в альманахе «Молодой Ленинград» в 1960 году. Эти рассказы потом вошли в сборник «Большой шар» , вышедший в 1963 году в Ленинграде. С этого года Андрей Битов становится профессиональным писателем. В 1965 году он был принят в Союз писателей СССР. В 1965– 1967 годах он учился на Высших сценарных курсах при Госкино в Москве. Его сокурсниками были Р. Габриадзе, В. Маканин, Р. Ибрагимбеков, Г. Матевосян. 1973– 1974 годы были годами учебы в аспирантуре Института мировой литературы (ИМЛИ). Диссертация, написанная им по специальности «теория литературы» , была представлена к защите, но защищать ее он не стал.
В 1967 году в Москве вышла первая книга – «Дачная местность» , затем последовали: «Аптекарский остров» (1968), «Уроки Армении» (1969), «Образ жизни» (1972), «Дни человека» (1976), «Семь путешествий» (1976). После выхода романа «Пушкинский дом» в 1978 году в США и участия в составлении бесцензурного альманаха «Метрополь» в 1979 году он практически не печатался до прихода к власти М. С. Горбачева. В связи с перестройкой начались новые времена. В 1986 году были изданы книги Андрея Битова «Грузинский альбом» , «Человек в пейзаже» и «Статьи из романа» . В 1987 году вышел роман «Улетающий Монахов» . Андрей Битов выпустил сборники стихов «Дерево» и «В четверг после дождя» (СПб. : Пушкинский фонд, 1997). У автора есть замысел написать пьесу – из не освоенных им жанров осталась драматургия. Сочинения А. Битова переводились почти на все европейские языки. С 1978 года у писателя началась жизнь на два города – Москву и Ленинград. Он считает себя рекордсменом этого маршрута. С 1986 года начались постоянные переезды: Москва – Ленинград – заграница. В 1992– 1993 годах в Берлине научная коллегия ( «Wisshenschafts Kolleg» ) предоставила А. Битову условия для работы над его любимой темой. До него из россиян такое право было предоставлено А. Шнитке и О. Иоселиани. За это время А. Битовым была закончена «Империя в четырех измерениях» , она была издана в России в 1996 году. «Империя. . . » соответствует последовательности англоязычных изданий: «Life in Windy Weather» (1986), «Pushkin House» (1987), «Captive of the Caucasus» (1988), «The Monkey Link» (1995). Последние книги А. Битова: «Оглашенные» и «Первая книга автора» (1996), «В четверг после дождя» и «Новый Гулливер» (1997), «Неизбежность ненаписанного» (1998), «Дерево» и «Предположение жить, 1836» (1999), «Вычитание зайца, 1825» (2001), последняя книга на английском языке – «Life Without Us» (1999).
С осени 1986 года Андрей Битов стал «выездным» , выступал с лекциями и чтениями во многих странах, участвовал во множестве конференций и симпозиумов. Преподавал русскую литературу за рубежом, в частности в США: Weslyan University, Connecticut (штат Коннектикут, 1988), NYU (Нью-йоркский университет, 1995), Princeton (Принстонский университет, 1996). С 1988 года А. Битов участвовал в создании российского Пен-клуба, а с 1991 года – он его президент. А. Битов работал в кино. В 1979 году он написал сценарий для фильма «В четверг и больше никогда» (режиссер А. Эфрос), в 1967 году был соавтором сценария советско-японского фильма «Маленький беглец» . Однажды А. Битов даже снялся в фильме Сергея Соловьева «Чужая, белая и рябой» . В 1990 году он стал первым лауреатом Пушкинской премии в Германии. В 1992 году ему присуждена Государственная премия РФ за роман «Улетающий Монахов» . В 1997 году он вновь стал лауреатом Государственной премии РФ и премии «Северная Пальмира» за роман «Оглашенные» (последний роман, завершающий «Империю в четырех измерениях» ). А. Битов – лауреат международных премий: Андрея Белого в Санкт-Петербурге (1990), Лучшая иностранная книга года (Париж, 1990) за роман «Пушкинский дом» . А. Битов – Шевалье ордена искусств и литературы (Франция), сопрезидент Набоковского фонда в Санкт-Петербурге, председатель комиссии по наследству Андрея Платонова, член президиума Мандельштамовского общества.
А. Битов – лауреат премий журналов «Дружба народов» , «Новый мир» , «Иностранная литература» , «Звезда» , «Огонек» и др. С 1997 года А. Битов – почетный доктор Ереванского государственного университета и почетный гражданин города Еревана. А. Битов – вице-президент международной ассоциации «Мир культуры» (президент – Фазиль Искандер), вице-президент европейского сообщества интеллектуалов «Гулливер» с центром в Амстердаме, член жюри «Пушкинской премии» в Гамбурге, член жюри премии «Триумф» , член комитета по присуждению Государственной премии РФ. В 1999 году был членом жюри Всемирного конкурса эссе в Веймаре.
Что касается свободного времени, А. Битов говорит, что со временем хобби становится профессией. Любовь к кино привела к профессии сценариста и актера, любовь к книге – к участию в дизайне собственных книг, любовь к музыке – к созданию Пушкинского джаза, где чтение черновиков А. С. Пушкина сопровождается джазовой импровизацией. В 1998– 1999 годах Пушкинский джаз гастролировал в Нью-Йорке, Берлине, Санкт-Петербурге и Москве. Нелюбовь к монументальной скульптуре привела к идее «минимонументализма» (совместно с Резо Габриадзе). Как пример – памятник Чижику-Пыжику в Санкт-Петербурге, Зайцу – в селе Михайловском и т. п. Сама идея воссоединения профессии с хобби привела к созданию в 1991 году неформального объединения «Ба. Га. Жъ» (Битов, Ахмадулина, Алешковский, Жванецкий и примкнувшие к ним Ю. Рост, А. Великанов, В. Тарасов и др. ). По словам Андрея Битова, вся его жизнь – это «сплошное путешествие, которое уже нельзя назвать хобби» . Живет и работает в Москве и Санкт-Петербурге.
Творчество А. Битова в оценке российской и русской зарубежной критики Начиная с 1970 -х годов творчество Битова становилось объектом исследования в отдельных литературоведческих статьях, однако до недавнего времени (вплоть до выхода книги Н. П. Беневоленской «Роман Андрея Битова “Пушкинский дом”» ) единственная монография на русском языке о творчестве данного писателя была переводной и принадлежала американскому литературоведу Э. Чансес. В этой книге освещались позиции многих критиков, отзывавшихся на произведения Битова, однако исследовательница не ставила перед собой задачи систематизировать и проанализировать эти отзывы, выявить основные тенденции в развитии российской критики. Творчество писателя охватывает полвека: с 1960 -х по 2000 -е годы. За это время сильно изменилась не только методология критических выступлений, но и ментальные установки российской интеллигенции (к которой относятся и герои, и критики писателя). Так, если в 1960– 1970 е годы основной проблемой в дискуссиях о творчестве писателя были оценки моральных качеств его героев, то в 1990– 2000 -е годы эта проблема отошла на второй план как в творчестве Битова, так и в критических дискуссиях о его произведениях.
На общую оценку творчества и формирование литературной репутации А. Битова серьезно повлияли ранние трактовки его произведений критиками 1960– 1970 -х годов. Тогда основные претензии к Битову выдвигались в связи с отсутствием в его произведениях четко обозначенной авторской позиции. В советские годы писатель воздерживался от высказываний на политические темы, не был ни диссидентом, ни официозным деятелем. Позднее, уже после распада Советского Союза, представители русской эмиграции напоминали Битову о его конформизме, молодой российский критик И. Кузнецова писала о зависимости писателя от мнения окружающих. Подобные высказывания во многом основаны на представлении об автобиографичности битовских «неопределившихся» героев, однако этот вопрос требует особого рассмотрения. В то же время битовское стремление к примирению противоположностей свидетельствует о том, что писателю близко постмодернистское представление о снятии бинарных оппозиций.
«Герой ранней “лирической” прозы А. Битова» . Анализируется дискуссия в периодической печати о характере типичного «битовского героя» : неуверенного в себе, не имеющего четких жизненных ориентиров. Среди первых откликов на произведения Битова вопрос о характере его персонажей обойден вниманием лишь в заметке Ю. Трифонова, о героях которого критика отзывалась так же строго, как и о битовских. Лишь поставив в центр своего творчества «неопределившегося» героя и не делая выводов относительно его поведения, Битов обеспечил публикацию своей прозы, но не смог уберечь ее от нападок официозной критики. В то же время, помимо чисто идеологических, в критике появились и эстетические претензии к прозе Битова со стороны доброжелательно настроенных по отношению к автору критиков (А. Туркова, А. Шереля, В. Гейдеко), считавших, что отсутствие выводов художественно обедняет прозу Битова. О художественной слабости произведений, в которых отсутствует «диалог» автора и героя, писал еще М. Бахтин. Отсутствие явно выраженной авторской позиции в ранней прозе Битова давало критикам поводы для спекуляций и преднамеренного (как в отзыве В. Ермилова) либо невольного (как в статьях Вяч. Иващенко, Б. Бурсова) «вчитывания» собственных смыслов.
Согласно Н. К. Бонецкой, основная мысль произведения формулируется в его названии. Исходя из подобной установки, многие критики создавали спекуляции вокруг названия битовской повести «Такое долгое детство» . И. Гринберг и Л. Иванова, весьма по-разному оценивавшие творчество Битова, сходились в одном: в этом названии выражается авторское сожаление об инфантильности героя. Однако помимо основного названия повести, в ней присутствует еще множество заголовков и подзаголовков, свойственных «лирической» прозе 1960 -х годов (см. , например, повесть В. Аксенова «Звездный билет» ) и связанных с внутренней речью главного героя. В связи с выходом следующей повести А. Битова «Путешествие к другу детства» (1967) в критике начался очередной виток популярной в этот период дискуссии о героизме. Так, А. Макаров считал, что в эпоху мирного строительства коммунизма пример Павла Корчагина и других героев гражданской войны был неактуален, однако призывал искать новые виды героизма. А. Битов предложил свой взгляд на природу героического: единовременному и требующему награды подвигу он противопоставлял обыкновенный поступок, необходимость которого возникает каждый день. И. Мотяшов, заместитель главного редактора журнала «Детская литература» , отзываясь на повесть Битова, перевернул логику А. Макарова: по его мнению, отвергая понятие подвига как такового, Битов отрицал ценность подвигов гражданской войны, революции, Великой Отечественной войны. Л. Аннинский, в целом поддерживавший «молодую» прозу, пожалел об отсутствии положительной программы в повести Битова.
«Попытки Битова гармонизировать внутренний мир своих героев» . В этот период, когда еще не были созданы ни роман «Пушкинский дом» , ни другие зрелые произведения писателя, критики преждевременно заговорили о «раннем» и «позднем» творчестве Битова. После выхода оптимистично заканчивающейся повести «Жизнь в ветреную погоду» критикой (А. Ланщиковым, В. Камяновым) были сделаны неверные выводы о том, что Битов преодолел влияние «исповедальной» , «молодежной» прозы. Изменения в мировоззрении героя критики приняли за смену формы повествования. А. Ланщиков при этом смешивал духовное прозрение героя с присутствием автора в произведении, намеренно приписывая битовскому тексту дистанцию между автором и героем, которой в нем не было. Между тем эта повесть — образец «лирической» прозы, в которой подробнейшим образом рисуется внутренний мир героя, хотя и не при помощи несобственно-прямой речи, как в других битовских произведениях, а при помощи подробного пересказа мыслей и чувств этого героя. По-видимому, повествование от третьего лица используется автором в рамках «лирической» прозы тогда, когда он показывает некую динамику душевных состояний героя, как в повести «Жизнь в ветреную погоду» , рассказе «Пенелопа» : разнообразные связки, вводящие пересказ мыслей персонажа, позволяют лаконичнее и точнее, чем несобственно-прямая речь, отразить эмоциональные переходы в его сознании.
Гораздо более значимым эстетическим шагом писателя, нежели повесть «Жизнь в ветреную погоду» , было эссе-путешествие «Уроки Армении» , в котором произошел отказ от использования третьего лица, в качестве рассказчика выступал сам автор. Для «лирической» прозы характерно представление о действительности как об элементе сознания воспринимающего «я» . В «Уроках Армении» впервые в битовской прозе возникает такая внешняя действительность, которая интереснее и шире сознания воспринимающего субъекта. Как пишет Э. Чансес, советская литературная критика уделила этому путешествию несравненно больше внимания, чем западная. В этом сыграл роль целый ряд факторов: и объективная творческая удача, и новаторский для Битова эмоциональный тон, и выигрышность темы братской республики.
«Фрагменты романов “Улетающий Монахов” и “Пушкинский дом” как объект внимания критики. Битов долгое время был известен читателю как автор рассказов и повестей, но не раз предпринимал попытки написать и опубликовать роман. Как представляется, роман «Улетающий Монахов» , составленный из ранее публиковавшихся рассказов, был для автора в условиях цензуры своего рода заменой «Пушкинского дома» , о напечатании которого в 1970 -е годы не могло быть и речи. Можно видеть нарастание эпического начала в тех частях романа «Улетающий Монахов» , которые уже осознавались автором как единое целое, и отсутствие связок в тех главах романа, которые были искусственно объединены. Анализируются отзывы критики, воспринимавшей роман «Улетающий Монахов» в целом (как И. Дедков, Б. Анашенков, В. Оскоцкий) и по частям (как Л. Антопольский). Вопрос о жанре битовских произведений был поднят в печати в связи с фрагментами романа «Пушкинский дом» , печатавшимися в периодике по отдельности. Писатель, в задачи которого входило максимально широкое знакомство читателя с его центральным романом, включился в дискуссию и теоретически обосновывал свое право на жанр отрывка, на неканонический рассказ. Активно оспаривал это право критик Вс. Сахаров.
С начала 1970 -х годов для Битова наступает период попыток разными способами утвердить собственные правила поведения в литературной среде. Публикация в журнале «Вопросы литературы» пересказа статьи «Три “пророка”» , принадлежащей литературному герою Леве Одоевцеву, была своего рода мистификацией; публикации отрывков из романа под видом отдельных рассказов стали попыткой хитростью обойти редакционные нормы. Есть основания полагать, что и статья «Роман-призрак. 1964– 1977» , подписанная именем Э. Хаппенена 17, в которой анализируются критические отзывы на фрагменты из романа «Пушкинский дом» , принадлежала перу самого писателя. Об этом говорит и стиль статьи, и то, что позднее в романе Битова «Преподаватель симметрии» появился герой по фамилии Хаппенен. Этим писатель, вероятно, намекал на то, что автор статьи «Роман-призрак. . . » — плод его воображения. Если данное предположение верно, Битов нашел удачный способ ответить своим критикам: в статье делается вывод о том, что все участники дискуссии о его романе были лишь «пешками» в литературной политике.
«Христианские мотивы в романе “Оглашенные”. И. Роднянская отметила изменение поэтики Битова в связи с появлением христианских мотивов в трилогии «Оглашенные» : по ее мнению, в творчестве писателя юмор стал преобладать над иронией как менее гуманной формой комического. Происходит усложнение битовской повествовательной модели. В главе «Ожидание обезьян» личность автора-повествователя расщепляется на две составляющих: инстинктивно действующего, опирающегося на подсознание персонажа, обозначенного как «он» , и культурного, отражающего сознательные движения личности «я» . Эти два персонажа показаны как конфликтующие, однако в финале романа, утратив «его» , персонаж, называемый «я» , тоскует по этой составляющей личности. Как нам кажется, в данном романе Битов отразил свою близость ко всем типам своих более ранних персонажей: и к чересчур импульсивным (герои рассказов «Бездельник» , «Жены нет дома» и др. ), и к потерявшим связь с подсознанием, не осознающим своего предназначения (герои романов «Пушкинский дом» , «Улетающий Монахов» ). Между тем некоторые литераторы, придерживающиеся христианского мировоззрения (поэт О. Николаева, литературовед Т. Г. Шеметова) отвергли значимость импульсивного персонажа, обозначенного как «он» , поскольку требовали от героя стремления подняться над инстинктами.
«Философия творчества в повести “Человек в пейзаже” и цикле “Преподаватель симметрии”» . Как становится ясно из философских произведений Битова, творчество для него — не самоцель. Поиск себя, насыщенность реальной жизни для данного писателя важнее, чем полное посвящение себя литературе, тем более что искусство — лишь попытка воссоздать божественный замысел, но не самостоятельная деятельность художника- «творца» . Вопросы философии творчества рассматриваются писателем в двух произведениях: игровом цикле «Преподаватель симметрии» и философской повести «Человек в пейзаже» . В зависимости от того, к какому выводу хотели прийти критики, они ставили в центр своих рассуждений то или иное из этих битовских произведений. П. Вайль и А. Генис уделили большее внимание циклу «Преподаватель симметрии» . В соответствии с собственной концепцией творчества они считали, что философские выводы Битова о главенстве жизни над искусством — всего лишь результат игры смыслов. С. Пискунова и В. Пискунов, напротив, усматривали христианские мотивы даже в экспериментальном цикле Битова и делали заключение о вторичности эстетики в его системе ценностей. Столь разные трактовки одного мотива в творчестве писателя были обусловлены в том числе и сложной историей вхождения А. Битова в литературу. В 1960– 1970 -е годы для него невозможно было бы прямо писать о своих эстетических взглядах в их связи с религией, даже если эти взгляды к тому времени уже были сформированы; в 1980 -е годы он смог заговорить о них, в 1990 -е годы — полностью их оформить, включив повесть «Человек в пейзаже» в трилогию под названием «Оглашенные» .
Роман “Преподаватель симметрии”» . Посвящен отражению творчества Битова в критике 2000 -х годов, когда стихли споры о постмодернизме, появились более взвешенные его оценки, было признано, что внутри этого направления существуют разные поколения и разные степени погружения авторов в постмодернистское мировоззрение. В этот период Битов возвращается к давно оставленному замыслу романа «Преподаватель симметрии» и издает наиболее постмодернистское из своих произведений. Однако и в нем постмодернистские принципы уравновешены более традиционными: формальная сюжетная «вариативность» по-прежнему не дает битовскому герою возможности совершить принципиальный выбор; наиболее новаторские свои приемы автор вводит осторожно, используя маски подставных авторов. Можно предположить, что настороженное отношение к критикам и писателямпостмодернистам отдалило Битова от близкого ему литературного направления. Битов часто использовал те же приемы, которыми пользовались критикипостмодернисты, однако делал это осторожно, открыто не признавал своей связи с этим направлением. Так, статья «Три “пророка”» , цикл «Преподаватель симметрии» — своего рода мистификации. В романе «Пушкинский дом» автор вольно обращается с фактами биографии классиков и с их текстами, как и критики-постмодернисты, писавшие о творчестве самого Битова.
Отмечается глубокая связь между трактовками битовского творчества советской журналистикой 1960 -х годов и позициями современных критиков. «Образ автора» , сложившийся в литературной периодике, писавшей о Битове, двойствен. С одной стороны, в выступлениях некоторых критиков это образ конформиста, снизившего остроту социальной проблематики и степень новаторства в своем раннем творчестве, не примкнувшего к движению диссидентов (такое понимание литературной репутации Битова было спровоцировано, в частности, близостью автора к его «неопределившимся» героям). С другой стороны, особая «незапрограммированность» мышления этого писателя, переоценка им моральных ценностей, отказ от традиционных философских оппозиций приближают Битова к постмодернизму как литературному направлению и в любом случае обеспечивают своеобразие его творчества.
Скачать презентацию Андрей Георгиевич Битов 27 мая 1937 года
Андрей Битов(биография).ppt