Жизнь и творчество Юрий Домбровский Совесть — инстанция

Жизнь и творчество Юрий Домбровский

Совесть - инстанция внутренней кары. Совесть - главное орудие производства писателя, нет этого - и талант крошится, состав его гибнет. Совесть - инструмент труда и одновременно мера его таланта. Юрий Домбровский

"Смуглая леди сонетов" «Человек абсолютно свободен и ничем не обречен. Вот одна из главных мыслей Шекспира, - писал Домбровский. - Он знал и чувствовал это всем существом, когда садился писать свои невероятные кровавые истории»

Юрий Домбровский родился в Москве, в семье видного московского адвоката И.В.Домбровского 12 мая 1909 года. После окончания бывшей Медведниковской гимназии он учился на Высших государственных литературных курсах.

В Алма-Ату выслан по причине... А разве нужны были тогда причины?... "Следователи знали все лучше меня, - писал Домбровский, - и старались только, чтобы я не мешался при оформлении дела". Потом в Алма-Ате Юрий Осипович арестовывался все по одному и тому же пункту и по одной и той же статье: 58-10, которая, как известно, означала "опошление советской действительности", "охаивание мероприятий партии и правительства", "распространение антисоветских измышлений", "возведение хулы на вождя".

"В общей сложности на сталинских курортах я провел почти четверть века, - говорил Домбровский, - в ссылках, тюрьмах, лагерях. И ни разу за эти годы не был виноват даже в простой неосторожности или оговорке: меня отучили их делать!.. Меня пытали - я никого не оговорил, и меня, как неисправимого, засунули в самые дальние черные углы - я был на Колыме, на Дальнем Востоке и под конец - в страшном Тайшетском Озерлаге".

"Хранитель Древностей"

"Я хранитель древностей, - говорю я, - древностей, и все! Конечно, я сейчас здорово упрощаю ход моих мыслей: делаю все ясным и четким. Тогда ничего этого не было и не могло быть. Но вот то, что я - крошечная лужица в песке на берегу океана, это я чувствовал почти физически. Вот огромная, тяжело дышащая, медленно катящаяся живая безграничность, а вот я - ямка, следок на мокром песке, глоток соленой холодной воды. Но сколько ты его ни вычерпывай, а не вычерпаешь, ведь океан тоже здесь".

Все, описанное мной в "Хранителе", действительно происходило: и удав убежал из зверинца, и старуха Ван дер Белен была (я даже фамилию не переменил), а директор мой, Степан Митрофанович Пронин, жив до сих пор... Мировая война уже фактически началась. Она шла на огромных пространствах - от пустынь Абиссинии до пустынь Монголии. Уже пылала Испания. Над Европой висела кровавая лапа Гитлера. В этих условиях люди верили в шпионаж, верили в возможность измены, диверсий. В такие времена все возможно. Помню, в частности, мне приходила в голову история Азефа, измена Мирабо и Дантона, этих отцов французской революции. Знал, что начальник австрийского генштаба в 1913 году был платным агентом России и застрелился после разоблачения. Не забывайте и другое: в 1936 году произошел арест и процесс наших видных военачальников. Я, как вы знаете из романа, слушал заграничное радио и знал поэтому, что говорит об этом немецкая пропаганда. Только теперь... мы узнали, как были зверски уничтожены лучшие люди. Историческая ограниченность сознания современников - факт неприятный, но, к сожалению, бесспорно существующий. Нельзя перевернуть бочку, сидя в ней

Но вернемся в Алма-Ату. В апреле 1937 года в редакцию альманаха "Литературный Казахстан" пришел высокий, худой, черноволосый юноша и положил перед секретарем редакции свой роман "Державин". "Державин"

Державин у Домбровского взбирается, взбирается по должностной лестнице все выше и выше и вдруг срывается и катится с грохотом по ступенькам. Все объясняют слова Державина: "Я горяч и в правде черт!" С Павлом рассорился, Александра Первого очень больно задел - в оде намекнул на убийство отца. Отставка, шлафрок, колпак, именье Званка. Державин был весь из одного куска, независимый ни от кого. Никто из его современников не имел такого чувства космоса и космического, как он! Ломоносов тоже "умными очами" окидывал всю Вселенную, но он был химик, физик, астроном и даже как поэт все высчитывал, вымеривал, выглядывал... А у Державина космос был человечный, одухотворенный, не отрешенный от нас на миллиарды верст, а простирающийся от неподвижных звезд до души человеческой.

При жизни Юрий Домбровский опубликовал пять книг - кроме "Державина" (1939) еще "Обезьяна приходит за своим черепом" (1959), "Хранитель древностей" (1964), "Смуглая леди" (1969) и "Факел" (1974). Кроме того, он написал роман "Крушение империи" (1938), который биографы писателя почему-то не упоминают.

"Обезьяна приходит за своим черепом"

В романе "Обезъяна приходит за своим черепом" безукоризненно честный ученый, археолог и антрополог Леон Мезонье к познанию истины приходит очень поздно, перед самым своим героическим самоубийством, почти в ту минуту, когда в его двери стучатся гитлеровцы. Этот роман Домбровский написал зимой 1943 года в больнице, куда попал с парализованными ногами. В 39-м, как тысячи других "повторников", его арестовали по ложному доносу.

Домбровский пробыл в заключении несколько лет, был выпущен и поселился в Алма-Ате. И там тяжело заболел - результат голода, обморожения, истощения. Когда рукопись была перепечатана и готовилась к отправке в Москву, кто-то опять донес на Домбровского. Его арестовали снова. В числе "вещественных доказательств" фигурировал роман "Обезьяна". Домбровского обвинили, в частности, в том, что он зашифровал иностранными именами тех работников органов МГБ, с которыми сталкивался во время своего первого ареста. Он снова отсидел свой срок, был реабилитирован и приехал в Москву. Однажды к нему пришел маленький кругленький человек с бритой головой и сказал: "Вот в этой авоське ваш роман... "Обезьяна", кажется, он называется... Мне было приказано сжечь рукопись, но я сохранил ее..."

"Факультет ненужных вещей"

В предисловии к самому значительному роману Домбровского - "Факультет ненужных вещей" - Фазиль Искандер написал: "Рукописи не горят (гордость отчаяния!), особенно хорошо они не горят, добавим мы, когда рукописи напечатаны!"

Свой роман он писал более 10-и лет и закончил 5 марта 1975 года. И еще 10 лет прошло после смерти писателя, прежде чем роман увидели русские читатели.